Юрий Салов - Похороны вне очереди

- То я... - машинально повторил Валеев, хищно поглядывая на 'ТТ'. Андрей закрыл чемодан и поставил его на пол.

- То ты немедленно уезжаешь и звонишь Искандеру... - Андрей продиктовал номер. - Расскажешь про ситуацию с твоей семьей. Объяснишь, как сможешь, что меня больше нет. Ясно?

Артур вытаращил глаза.

- Далее, - сказал Андрей, не обращая внимания на то, что Валеев порывается что-то сказать. - Деньги все возьмешь себе. Пригодятся. Затаись хотя бы на месяц. Закончатся все разборки - тогда, может быть, наши тебя найдут. Если никто не обратится, значит, Зубр нас подмял, тогда тем более беги. Понял?

- Никак нет, - объявил Артур.

- То есть? - удивился Андрей. Ему казалось, что он все разложил по полочкам.

- Я никуда не поеду без своей семьи, - с придыханием произнес Валеев. - общак я тем более не возьму.

Андрей рассердился, но промолчал. Бесполезно. Жаль только, что эти игры зашли слишком далеко.

- Ладно, - процедил Андрей сквозь зубы. - Поехали. Только ты будешь делать только то, что я сказал. Сиди в машине и ни во что не вмешивайся.

Артур схватил 'ТТ' и сказал покорно:

- Хорошо, Андрей.

- Тогда сверим часы, и поехали, - сказал Андрей деловито. Они оба взглянули на циферблаты, а потом спустились по лестнице во двор и сели в машину. Андрей искренне надеялся, что Артур в таком состоянии не станет проявлять инициативы. Неизвестно было, чем для Андрея закончится сегодняшняя поездка, но уж для Артура любая самодеятельность сейчас могла иметь единственный - и трагический - финал. Меньше всего Андрею хотелось подставлять Кассира под пули. Надо было помочь доверившемуся тебе человеку.

- Приехали, - Шальнев заглушил мотор. - посмотрим, что это у нас такое.

Эта халупа построена, наверное, полвека назад, подумал Андрей. Первый этаж, похоже, был нежилой, и лишь на втором горел свет. Не доходя несколько метров до двери подъезда, Андрей расстегнул верхнюю пуговицу кофты так, чтобы залихватски высунулся край небрежно повязанного оранжевого платка. Кепку-аэродром он наоборот натянул сильнее, а затем перешел с делового шага на неуверенную походку довольно-таки подвыпившего плейбоя. Такого, который уже набрался, но еще неплохо держится на ногах и не сильно пьян. Так, слегка навеселе.

- Мама-анархия, папа-стакан портвейна... - весело пропел нетрезвый плейбой, входя в подъезд.

Если не брать пения Андрея, первый этаж был абсолютно тих. Шальнев в свою очередь, старался не орать, а спокойно мелодично напевал. Ага! Со стороны пропахшей кошачьей мочой и табаком лестницы послышался шум. Вряд ли жильцы, похоже, засада. Но ждут они отнюдь не элегантного плейбоя.

Значит, стрелять сразу не будут.

- Та-ак... - протянул Андрей заплетающимся языком, тычась в каждую дверь, словно молоденький щенок. - Четвертая квартира... номер четыре... так, третья... а куда делась четвертая?... - С каждым шагом Андрей все ближе придвигался к лестнице. Полицейская дубинка в любую секунду могла прыгнуть из рукава в его правую руку. Но надо было, чтобы соперник высунулся. - куда вы подевались... - С этими словами Андрей поднялся на лестничную площадку.

Из-за угда навстречу выступила немедленно чья-то тень и замахнулась. Их было двое и они безмятежно курили 'на посту'. Услышав шаги, они рассчитывали одним ударом вырубить подгулявшего алкаша, сунуть его отдыхать под лестницу и продолжать ждать гостей от Искандера. Но вышло по-другому.

- Мама-анархия... - пропел 'стиляга', ловко увернулся от удара и с размаху опустил свою дубинку на голову стража. Бах! Трах! - Кто ваша мама, ребята, спросил у ребят солдат? - первый страж сейчас же обмяк, и Андрей швырнул этот куль на руки второму. Тот автоматически подхватил обмякшее тело и доверчиво подставил голову в синей кепке. Только это и требовалось. Андрей просто от души врезал ему пару раз по головному убору. Оба бойца тихо повалились на грязный пол. Действительно тихо, чему Андрей несказанно обрадовался.

Вперед и только вперед. Затем Шальнев услышал скрип и обнаружил, что дверь-то незаперта. А потом неразборчивый шорох сменил чей-то голос. Детский голос?

'У нас там дача... я там жила с дедушкой... я на речку этим летом... там купалась, с мальчишками бегала... с мамой землянику собирала... красные-красные ягоды, сами падали в руки... сладкие...' доносился голос все ближе и ближе.

Квартира, похоже, пустовала; на деревянном столе без скатерти - остатки ужина, несколько пустых бутылок; одна из-под водки, остальные пивные. Термос, чайник, пара грязных стаканов, начатая банка тушенки, пепельница с окурками, пустая сигаретная пачка. Здесь ужинали, причем несколько человек. Но где все остальные?