Юрий Салов - Похороны вне очереди

- Папа, папа, миленький, мне больно! Сделай что дядя говорит! - Валеев услышал голос дочери.

- Позови... позови мне этого... - закричал в трубку Артур.

- Казну будешь сдавать мне. Лично. Не смей обращаться к мусорам или к Искандеру - твоих сразу замочим.

- Но это невозможно! - воскликнул Артур.

В трубке раздались гудки.

Держа в руках чемодан, Валеев медленно опустился на диван.

На теннисном корте с изумительным покрытием из гравия играло двое - Туаев, в фирменной 'найковской' экипировке и девушка лет двадцати шести-двадцати восьми, с глубокими синими глазами, черными, собранными в тугой узел волосами. Необыкновенная стройность виднелась во всей ее спортивной фигуре в белых шортах и майке.

И после очередного точного удара, за которым не смог угнаться пятидесятилетний мужчина, Искандер пошел прямо к ней, к этим губительным синим глазам. Он зашагал напрямую к сетке, при равнодушном одобрении несколько размякших от жары, но по-прежнему внимательных Киреева и Христенко. Плевал он на них! Искандер шагал прямо к ней, к ее глазам, и она уже не могла отвернуться от его приближения. Туаев подошел к ней вплотную и сказал ей:

- Поздравляю, Леночка, отличный удар.

Она выжидательно посмотрела на охранников, но те смолчали, и она улыбнулась:

- Спасибо.

- Кто учил?

- Кафельников.

- Женя!?

Она улыбнулась и пожала плечами:

- Да, старый папин друг. Ведь что он, что обычный тренер из спортшколы - разница только в цене за урок.

- Ха-ха, понятно, - Туаев подошел к столику под брезентовым тентом.

- Водички, шеф? - заботливый Христенко был уже тут как тут.

- Ага. - Искандер одним глотком наполовину осушил пластиковую бутылочку 'Перрье'. - А чем занимается ваш папа?

- Папа? - Елена укладывала ракетку в чехол. - Ворует. - и в ее голосе не было особой шутливости.

- Когда вы придете снова на корт?

- Пожалуй, завтра в семь.

- Мы с вами увидимся?

- Завтра! - девушка села в 'Форд-Мондео' цвета 'мокрый асфальт'.

- Завтра в семь... - пробормотал Искандер. Да, с этой москвичкой можно завести роман! Снять, так сказать, напряжение последних недель...

Кристина припарковала машину на стоянке у гостиницы. Все шло по плану - была разработана легенда о папуле владельце банка с немалым участием западного капитала, в котором он заправляет на пару с компаньоном и сам себе отстегивает ежемесячно немаленькие суммы. И это не считая всяких папулиных операций на западных биржах с акциями разных Газпромов, АО и концернов.

Неудивительно, что Искандер на нее запал: в первый вечер в 'Лагуне' Кристина появилась в обтягивающем черно-бордовом платьице (спасибо Смирнову, выбил на такую операцию приличные деньги) и колготках в сеточку. Разумеется, в тот вечер она была в центре внимания, чем вызвала бешеную зависть у местных путан, но она даже толком была ни при чем. Так уж получилось, - дело превыше всего.

Мужчина, сидевший на заднем сидении стоявшего рядом 'БМВ' незаметно сфотографировал ее пару раз.

Потом Кристина появилась на веранде. Здесь уже расположилось несколько компаний молодых людей. В этом уголке гостиницы разрешалось курить и этим пользовались отдельные гости курорта.

- Господин полковник, что-то звука нет, - в стоявшем неподалеку крытом микроавтобусе, забитом новейшей аппаратурой, разместилось несколько человек. На экране телевизора высветилась веранда гостиницы.

- Подожди, подожди, - успокоил его Смирнов. Полковник сидел сзади, на вваренной в стену скамеечке, в брюках и рубашке с закатанными рукавами. - сейчас, сейчас ей отдадут передатчик. Подожди...

Черышев за соседним столиком изображал из себя нефтяника из Ханты-Мансийского автономного округа; сорящего деньгами, разудалого, под легким хмельком. Актерское мастерство безусловно присутствовало в нем.

- Так-ак, ну, ну... - в фургончике внимательно следил за этой сценой Смирнов; скрытая камера работала идеально. - ну пошел... ну вот...

Разухабистой походкой Черышев подошел к столику, за котором сидела Кристина и сел напротив.

- А у нас в Тюмени во-от такие факелы, - когда девушка достала сигарету, он поднес зажигалку, мини-столб огня вырвался на свободу.

Кристина равнодушно взглянула на него.

- Ну чего, не нравится? Все равно я вам ее дарю. - голос у Черышева был такой, словно он уже успел достаточно 'нализаться'. Он оставил зажигалку на белоснежной скатерти. - Вообще.

Черышев уже за столиком увлекательно продолжал:

- Мы с ребятами только что из Сургута прилетели. Три месяца без женской ласки. - он снова подошел к Кристине, но получил только облачко ментолового дыма в лицо.