Сергей Качуренко - Девятое звено

Даже захотелось отпустить по этому поводу незлую шутку, но Юра вовремя перехватил мой изучающий взгляд и, опережая резюме, заключил:

– Знаю, что постарел и разожрался, как боров. Самому противно. А ты думал, что руководящее кресло медом намазано? Как бы не так! Все нервы с гландами проорал, отсюда и безудержный аппетит. Доктора грозятся списать по здоровью, но побаиваются. Они ведь тоже на машинах ездят.

– Врачей и гаишников надо беречь – они иногда помогают. А по жиру и ранжиру мы с тобой одинаковые. Хотя по нервам, наверное, разные. И я же не фигуру твою разглядывал, а модный ментовский прикид. Нечего сказать – впечатляет! А кто дизайнер, не знаешь?

Рудь покосился на свой погон и желчно заметил:

– Знал бы этого «додика» [5] Додик – жаргонизм, презрительное – хилый ничем не примечательный человек. – лишил бы прав до конца жизни. А фотку его налепил бы на чучело в спортзале, чтобы приемы рукопашного боя на нем отрабатывать. Ты бы еще фуражку видел – аэродром, да и только. В советские времена даже генералы не позволяли себе такие сомбреро носить. Я уже не помню, кто сказал, что уровень развития государства обратно пропорционален количеству знаков отличия на форменной одежде высших чинов армии и полиции. Так что осталось навесить аксельбанты на нижнее белье и приколоть к фуражкам павлиньи перья. А еще – шпоры прицепить на сандалии. Обзавидуются даже в Зимбабве.

Юра неожиданно замолчал и вскинул руки, указывая на стены кабинета. Потом оттопырил пальцами оба уха, а напоследок прикрыл ладонями рот. После чего уставился на фотографию президента, висевшую в рамке на стене, и, дурачась, выкрикнул мультяшным голосом:

– У нас самая красивая форма! Благосостояние народа растет на глазах. Зарплата не помещается в карманах. Слава мудрым руководителям! Ура!

Я же нахохотался до слез. Данилыч и раньше любил покуражиться, но подобной выходки от солидного руководителя я, признаться, не ожидал.

Наверное, нужно сделать отступление и рассказать, почему Юрий Данилович упомянул именно Зимбабве. Ведь мы познакомились и сдружились еще в советские времена, а жители далекой африканской страны сыграли в этом не последнюю роль.

Еще будучи зеленым лейтенантом, я нежданно-негаданно получил ответственную должность. Неизвестно за какие заслуги был назначен руководителем оперативной группы интуристовского комплекса «Киевская Русь», а старшина Рудь тогда служил в районном отделе ГАИ и был прикомандирован к нашей группе в качестве госавтоинспектора.

Я хоть и был молодым лейтенантом, но должность главного милиционера одной из трех «валютных» гостиниц Киева поднимала мой статус повыше руководящего персонала гостиничного комплекса. Если сказать проще, а лучше честно, то с правоохранителями просто боялись связываться. Посему мы питались исключительно в ресторанах гостиничного комплекса, а кроме того, по первому требованию нам предоставлялся любой свободный номер. Тогда и случилась эта неправдоподобная история.

В состав группы вместе с аттестованными милиционерами входили и внештатные сотрудники. Для несведущих следует пояснить, что внештатный сотрудник милиции – это человек, который спит и видит себя милиционером, но по каким-то причинам не может быть принят в ряды доблестных правоохранителей.

Внештатники оказывали нам ощутимую помощь, чаще всего выступая в роли свидетелей на тот случай, если нужно было подкрепить законность действий работников милиции в спорных ситуациях.

И вот однажды с одним из таких внештатников я дежурил в гостинице. Вечером мы отправились с ним в рейд по злачным местам, чтобы удостовериться в должном соблюдении правопорядка на обслуживаемой территории. Заодно определились и с ужином.

Внештатник Коля Исаченко слыл правоохранителем до мозга костей. Тогда он еще учился в институте, а после окончания военной кафедры и защиты диплома планировал влиться в ряды киевских сыщиков. По тактико-техническим характеристикам Колян подходил для этой работы просто идеально. Рост – метр девяносто, атлетическое телосложение, а кроме того, завидная сообразительность, чувство юмора, развитый интеллект и эстетический вкус. При таких данных и разумном рвении его мечта, конечно же, сбылась. И хоть не сразу Исаченко стал сыщиком, зато после окончания института его назначили одним из первых командиров киевского ОМОНа, созданного в конце восьмидесятых годов. Уже потом Коля долгое время работал в оперативных службах и вышел в отставку почти одновременно со мной, дослужившись до полковничьих погон.