Валдемар Люфт - Московский расклад

Москва сильно изменилась. Последний раз я приезжал сюда пятнадцать лет назад. Было странно видеть проспекты, забитые машинами иностранных марок, разноцветные и броские рекламы, шикарные лимузины и надменных богачей в них. Там, в Германии, я к этому привык, а здесь сознание воспринимало всё это как чужеродное. Мало того, мне постоянно чего-то не хватало. И только когда жена с сарказмом проговорила: «Рекламы смотрятся намного лучше, чем идеологические плакаты», – я понял, что Москва избавилась от этих безвкусных идеологических шедевров, висевших раньше на фасадах домов и утверждавших, что народ и партия едины, что только Брежнев (Андропов, Черненко…) настоящий ленинец, а профсоюзы – школа коммунизма. Этот идеологический маразм был надет на Москву, как водолазка с глухим воротником и длинными рукавами. Теперь ей разрешили надеть платье с глубоким вырезом на груди и оголить плечи. И как завершающий штрих к модному одеянию, засверкали золотом и свежей праздничной краской купола церквей и дворцы Москвы. От этого Москва не стала хуже, а наоборот, помолодела и похорошела.

Универсальный магазин был, как всегда, наполнен людьми. Магазин назывался «Детский мир», но удивительно, что его постоянные посетители – взрослые. Тянулись сюда за покупками для своих детей командировочные со всей России, гости из-за границы и просто праздношатающиеся. Мне припомнилось, как в последние годы агонии Советской власти суетилась людская масса на этажах магазина в поисках чего-то неординарного для своих родных чад. Тщетно. Полки были тогда набиты скучными плюшевыми медведями, тиграми, кошками и другой замысловатой тварью, или, вернее, пародией на зверей. Кукол было много, но все они напоминали строгих учительниц сельских школ, и если кто-нибудь одну из таких кукол и покупал, тот, мне кажется, наносил своему ребёнку психическую травму, которая сказывалась не сразу, а через годы. Отсюда, наверное, такое бездушие у современной молодёжи. И одежда в других отделах была преимущественно бесцветной и отнюдь не претендовала на оригинальность. Иногда появлялось что-то интересное и дефицитное. Тут же образовывалась огромная очередь. Я помню, как простоял в очереди с утра и до позднего вечера, чтобы купить для моего племянника меховое пальтишко. На моей руке чернилами был написан номер начинающийся, примерно, с третьей сотни и с этим номером я получил долгожданную покупку только перед закрытием магазина. При этом, нужного размера не оказалось, и я вынужден был взять пальто на два размера больше.

Теперь здесь было всё по-другому. Светились разноцветные рекламы, глаза разбегались от обилия товаров. Полки заполненны коробками с электроникой, деталями для конструирования, одеждой на любой вкус и цвет. Исчезли барьеры с каменными продавцами. Молоденькие девушки приветливо улыбались, заставляя покупателя только из-за этой улыбки что-нибудь купить. Небольшие очереди были, как исключение, к кассам, но и они двигались без ненужных длинных остановок.

Наша дочь видела такой большой магазин, с таким обилием детских товаров, впервые. Там, в Германии, мы её водили выбирать себе игрушки в маленькие специальные магазины, где можно было купить всё, что для ребёнка нужно. Дочь хотела сначала Lego, потом ей захотелось набор детской кухни, никелированный велосипед ей тоже очень понравился. Она долго выбирала себе куклу Барби, но всё же согласилась с нами, что у неё в комнате их уже достаточно. В конце концов, мы купили ей пушистое бальное платье. Наша маленькая модница любила наряжаться к праздничным мероприятиям и это платье ей пришлось по душе. Женская натура всё равно побеждает. Да и мы были рады. Пакет небольшой и не будет особенно влиять на вес багажа.

Наездившись на метро, натолкавшись по магазинам, усталые мы вернулись в гостиницу. Дочь задремала на последнем перегоне метро. Пришлось её нести на руках, а жена тащила наполненную всякой всячиной сумку. Нам надо было ещё позвонить моему другу, жившему недалеко от Москвы. Я звонил ему месяца за два до нашей поездки и говорил, что хотим выбраться в Москву, но точную дату приезда не называл. Не хотел, чтобы нас торжественно встречали, и чтобы мы потом весь свой отпуск провели завёрнутыми в услужливое и навязчивое гостеприимство. Может быть, так размышлять с моей стороны было нехорошо, но жена, в конце концов, со мной согласилась, и, поэтому, несмотря на расходы, решили заказать гостиницу.

Звонил другу вечером.