Алексей Мальцев - Шиза

– Врачом-психиатром работаю, – смысла врать в данной ситуации я не увидел, поэтому изложил все как есть, – занимаюсь алкоголиками, шизофрениками, олигофренами. Это, конечно, не юриспруденция, как у тебя в будущем… Но тоже ничего, работать можно.

– Вот с этого места, пожалуйста, поподробней, – она проткнула пальцем воздух. – Какие они, психи, а? Мне жутко интересно. Если бы у меня была вторая жизнь, я бы, возможно, посвятила ее психиатрии.

– Это больные люди, их надо лечить. Интересного здесь мало, уж точно – никакой романтики.

Признаться честно, разговор начал меня напрягать. Во всяком случае, провожать ее до дома точно расхотелось. Но виду я не подал.

– Не представляю, – Яна пожала плечами, – о чем можно разговаривать с психом? О чем ты с ними разговаривал, например, вчера? Позавчера?

– О том же, о чем и с остальными. Психически здоровыми. Они такие же, как и мы с тобой.

– Ну, не скажи… Кто знает, что у них в голове-то варится?! Какие они из себя? Возбужденные, наверное? Орут, кидаются на врачей, пальцем тычут? Или наоборот, каменные лица, все по барабану…

Мне очень хотелось сменить тему, поэтому я брякнул:

– Ты интересовалась, как там наши разбитые в хлам авто ремонтируют?

– Ну, ты даешь! – опешила Яна. – Как отремонтируют, дадут знать. Чего зря названивать? Давай о чем-нибудь другом, умоляю!

– Хорошо, сейчас… Мы идем по весенней улице, – я сделал глубокий вдох. – Ты чувствуешь, как весной пахнет?

– Ты еще вспомни, – грустно заметила она, останавливаясь у троллейбусной остановки, – что скоро праздник Победы.

– И вспомню, и поинтересуюсь… Пойдешь смотреть парад?

К остановке подкатил троллейбус, она легко вспорхнула в почти пустой салон. Я уже хотел запрыгнуть вслед за ней, но в последний момент вспомнил, какой это маршрут, и понял, что к себе в отделение вернусь поздно.

– Умеешь ты, Илья, – напоследок бросила она, заметно помрачнев, – настроение заземлить. Просто мастер. Что ж, пока, психиатр!

Я хотел ответить, но двери закрылись, троллейбус поплыл по проспекту. Ничего, подумал, в кафе ты тоже не очень-то разговорчивой была.

Вернувшись в отделение, я первым делом проверил результаты анализов Бережкова на сахар. Запах ацетона в выдыхаемом воздухе мог говорить о заболевании сахарным диабетом. Однако результаты анализов были в пределах нормы. Я решил, что их стоит повторить и даже сделать сахарную кривую.

За процессом выписывания назначений меня и застал вошедший Артем Немченко.

– Как движется процесс проникновения в чужую душу? – привычно поинтересовался бородатый коллега. – Смотри, не проткни ее насквозь.

– Не проткну, она бесплотна, – ответив на рукопожатие, я вновь углубился в бумаги.

– Кстати, меня недавно посетила одна мысль… Ау, профессор!

Немченко щелкнул пальцами в воздухе, садясь на диван напротив.

– Что за мысль? – я поднял голову.

– До сих пор не найдено ни одного доказательства, что этот призрачный Макар Афанасьевич существует, так?

– Так, – кивнул я. – Кроме как в галлюцинациях Лекаря, он больше нигде не присутствует. Он – мифическое существо. В реальности его нет.

– А что, если он в нем самом, в Лекаре?

В ординаторской повисла тишина, стало слышно, как идут настенные часы. Артем замер в ожидании моей реакции.

– Ты имеешь в виду диссоциацию? – уточнил я, заинтересовавшись.

– Ну да, раздвоение. Лекарем шеф воспринимается как реально существующее лицо, на самом деле они оба уживаются в одном теле… Чисто теоретически такое возможно.

– Это интересно, – я отодвинул бумаги в сторону. – При таком раскладе он может спокойно заявить, что… Синайскую убил не он, а его шеф. Так? Хотя ни отпечатков, ни каких-либо других следов присутствия шефа в том подвале не обнаружено.

– Самое интересное, тут как в физике – соединение в электросети… Личности могут существовать в одном теле либо последовательно, сменяя одна другую, либо параллельно, подчас даже беседуя одна с другой. Правда, вероятность таких случаев ноль целых ноль десятых. Не там ли прячется мифический шеф Бережкова?

– Кстати, в последнее время я все реже и реже слышу о нем. Шеф как бы исчезает с горизонта, растворяется.

– Я бы на твоем месте поинтересовался, мол, как здоровье Макара Афанасьевича, что-то давненько про него не слышно.

– Он покрутит пальцем у виска: ты, скажет, доктор, совсем того? Я в тюремной больнице, контактов с шефом никаких, как могу узнать про его здоровье?