Марина Серова - Смерть по рецепту Медичи

– А теперь прощайся с жизнью, детка. Сегодня мне должны привезти бетон. Видишь вон ту траншею?

Я покосилась на траншею. Она была длинная и глубокая.

– Вот туда я сброшу твое тело и залью бетоном. Даже если будут искать, то не найдут.

Я слегка присела и напрягла мышцы, готовясь к броску. Гоша поднял пистолет, прицелился и выстелил в мою сторону. Но я его опередила: секундой раньше я метнула сюрикены и бросилась ничком на пол. Послышался сдавленный крик, выстрел, потом звук упавшего пистолета. Я вскочила с земли и рыбкой скользнула по столу в сторону преступника, на ходу вынимая наручники.

Сюрикены впились в правую руку Гоши так, что он перестал ей владеть. Левой рукой он пытался вытащить один сюрикен, но это ему никак не удавалось. Я взяла его здоровую руку на болевой прием, после чего защелкнула на ней один браслет наручников. Второй я пристегнула к перилам, ограждавшим производственную линию. Все. Преступник был обезврежен. Теперь оставалось вызвать полицию, что я немедленно и сделала.

Бодров долго не мог поверить, что я взяла Гошу Медкова.

– Женя, это точно он?

– Все сходится, Валерий Петрович, присылайте ребят быстрее: этот гад истекает кровью.

– Женя, ну как же ты так? – забеспокоился начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. – Мне он нужен живой и здоровый. И вообще, что у тебя за манера калечить преступников?!

– Ничего, поправится. Зато теперь у него будут особые приметы. – Я имела в виду шрамы от сюрикенов. Интересно, как он запоет, когда тюремный врач будет их извлекать из его тела? Я поговорила с Бодровым и спрятала телефон. Теперь оставалось только ждать приезда полиции.

Гоша сверлил меня волчьим взглядом.

– Я все равно от всего откажусь, – надменно сказал он, – и ты останешься в дураках. Точнее, в дурочках.

Я не стала отвечать на эту провокацию. Нужно было подумать о свидетелях, в частности о Пелагее. Знала бы она, сколько трудов положено на то, чтобы арестовать ее «чернявого».

– Гоша, а ты зачем перекрасил волосы? Черные тебе шли больше, – словно невзначай заметила я.

Преступник подался вперед, натянув цепь наручников. Я подошла ближе и ногой отшвырнула его пистолет.

– Тебе это даром не пройдет, – зашипел он, – из-под земли достану!

– Ну-ну, все так говорят, – сказала я и стала прислушиваться: со стороны входной двери раздался гул, потом ругань, и в дверях появился мой байкер.

– Ты долго еще тут? Ой, что это с ним. – Он увидел раненого Гошу, пристегнутого к перилам ограждения.

– Я буду ждать полицию, – ответила я, присаживаясь на край стола.

– Ну, тогда я поехал, – произнес он озабоченно, – у меня не со всеми ментами налажен контакт.

– Ну, ты же не уголовник, – успокоила его я, – можешь подождать.

– Нет уж, спасибо на добром слове. А как ты будешь добираться обратно?

– Это мое дело, – ответила я.

– Береги себя, – сказал на прощание байкер и вышел. Через минуту я услышала звук удаляющегося мотоцикла.

Я позвонила Горлову и сообщила, что ему теперь опасаться некого. Он долго не мог поверить, что его хваленый заместитель оказался преступником. Потом приехали «маски-шоу» и забрали Гошу. Видимо, Бодров не стал посылать своих ребят, а просто позвонил в Энгельс и вызвал наряд оттуда. Я вышла из бунгало и огляделась вокруг: асфальтированная дорога начиналась примерно в километре от «производства». Я прошлась по осеннему полю, остановила грузовик, идущий в Тарасов, и, хотя и с пересадками, благополучно добралась до горловского дома, где стоял мой любимый «фольк».

Но день на этом не закончился. Наверное, так всегда: если утро началось с суеты, то весь день тебя будут преследовать приключения. Едва я села за руль своего «фолька», раздался звонок из полиции. Чернов требовал, чтобы я приехала к нему самым срочным образом, в противном случае может пострадать невинный человек.

«Невинным человеком» он называл Антона, которого поместили в КПЗ, руководствуясь обвинениями Горлова. Мне, конечно же, было жаль Антона, и я поехала в городской отдел полиции, чтобы дать мистеру Смиту исчерпывающую информацию о преступлении.

Когда я прибыла в отдел, меня поразила царящая там суета. В коридоре было полно народу, люди сидели на стульях рядом с кабинетами и откровенно нервничали. Я поняла: сегодня у полиции приемный день и Чернов вызвал меня в эти заветные часы, чтобы не тратить драгоценное время, отпущенное ему на раскрытие дела.

Я подошла к кабинету и постучала в дверь, после чего открыла ее.