Фридрих Незнанский - Профессиональный свидетель

— Да пошел ты, папаша! — Борис Симонов отпрянул, затем бросился вперед, не помня себя от боли и ярости. Его руки были растопырены, как клешни краба, нож отлетел далеко в траву.

Симонов сделал короткий ложный выпад и подсек Локтева ногой.

— Вот так-то, Папаша!

Локтев рухнул, увлекая и противника, но Симонов успел-таки дважды ударить его головой в переносицу. Серия обоюдных ударов подстегнула их и подняла с земли.

И тогда Локтев, чувствуя, как темнеет в залитых кровью глазах, последним усилием освободился от противника, разогнулся, разворачивая свою правую руку, чтобы ухватить левое предплечье нападающего, и нанес пяткой удар в поясницу.

Симонов растянулся на земле, его голова ударилась о ствол яблони. Локтев обрушил левый кулак на его живот, а колено упер в горло:

— Отдохни пока…

Анастасия продолжала шевелить палочкой траву, даже не повернув голову в сторону дерущихся. Локтев бросился к ней, затормошил, взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза:

— Девочка моя… — Она его не узнавала, в лице ничего не изменилось. — Ну, скажи что-нибудь! Ну, пожалуйста!

Анастасия не реагировала. Взревев, Локтев ринулся снова к Симонову. Уселся верхом, схватив за волосы, замолотил его затылком о землю:

— Молись, сучонок! Убью!!!

Олег и Гринберг попытались оттащить его в сторону, но он одним движением разметал их, как детей.

— Не я вам нужен, — прохрипел Симонов. — Не я придумал, не я подставлял…

— Выслушайте его лучше, — уговаривал Олег.

— Да-да, — поддержал профессор, — самосуд — это дикость и варварство.

— Выкладывай. — Локтев рывком поставил Симонова на ноги и прижал к яблоне.

— Это Ермолов, — выдохнул Симонов. — Это он. Его быки убрали Коваленко, чтобы вас… подставить. И с Анастасией тоже была его идея, мог бы просто убить, но хотел, чтобы побольнее было.

— И на что же он хотел меня подвигнуть? — с огромным трудом подавляя желание сейчас же, немедленно задушить гадину, спросил Локтев.

— Не знаю, честно, не знаю. Он приказывал, я исполнял, я маленький человек… Вам Ермолова достать нужно…

— Ермолов не многим больше тебя, шавка, — оборвал Локтев. — Кто над Ермоловом стоит? Ну?!

— Стоял… — Симонов гулко сглотнул, покосившись на Олега. — Мэр Богомолов.

— Врешь! — побагровев, Олег рванулся к нему, но Гринберг на этот раз оказался на высоте — удержал.

— Не зли меня, — посоветовал Локтев Симонову. — Решил на мертвого свалить?! Еще раз соврешь, сверну башку. Думаешь, я тюрьмы боюсь?

— Вам фамилия нужна, — облизав пересохшие губы, попытался оправдаться Симонов. — А я не знаю фамилии. Правда, не знаю. Мне Ермолов только сказал… сейчас вспомню… да, он сказал, что ему здесь никто не страшен, он у большого человека в команде.

Беспокойный дух «телекиллера» Кости Болдырева заставил его усомниться не только в искренности Богомоловой, но и во всех предоставленных ему правительственной комиссией материалах.

И он провел собственное расследование, что с его сотрудниками, поднаторевшими в подобного рода делах, было вполне возможно. Плюс к тому неожиданно для Болдырева немалую заинтересованность в выяснении истины и помощь в проведении расследования оказал приезжий бизнесмен из Санкт-Петербурга, некий Юрий Павлович Хромеко. У него в Белоярске были свои деловые интересы, связанные с производством пива, и этот самый Хромеко, видимо, обладал большими связями, потому что иначе не понять, откуда он смог взять материалы, которые предоставил Болдыреву. Такие вот нынче пошли пивовары.

И удивительные с их помощью открылись дела. Оказалось, история имеет свою длительную протяженность, запутана до детективной головоломки, но кое-какие корешки найти можно, кое-какие ушки торчат уже сейчас.

Болдырев встретился с председателем городского Совета народных депутатов Матвейчуком, обсудил с ним некоторые аспекты, пригласил на передачу, а также послал приглашение Павлу Витальевичу Прокопьеву, депутату от Белоярска в Государственной думе, зампредседателя думского комитета по вопросам промышленности. Компанию дополнили видные люди Белоярска: Александр Иванович Шафранский и Семен Петрович Долгоротов. Первый считался известным борцом за экологию, второй — видным экономистом. Долгоротов, благоухающий дорогим парфюмом и одетый в сногсшибательный костюм, крепко пожал Болдыреву руку, вручил женщине-телеоператору шоколадку и с достоинством уселся на свое место. Но и остальные были не лыком шиты.