Фридрих Незнанский - Стрельба по «Радуге»

Чтобы юрист с нотариусом не переговаривались, Филя вывел Грошева в другой кабинет. А Турецкий остался, чтобы послушать, что станет отвечать, уже под протокол, нотариус. Тот, правда, не поленился задать вопрос: на каком основании его задержало для допроса охранное агентство? Объяснил Александр Борисович максимально вежливым тоном.

— Видите ли, Иосиф Лаврентьевич, мы не желаем превышать своих полномочий, и потому все вопросы вам будут заданы в соответствии с необходимостью прояснения ситуации с защитой жизни и имущества господ Уткина, Гусева и Петухова с их семьями, о чем заключен с ними договор. А вот, к примеру, мы, наверное, не будем очень уж настаивать, чтобы вы со всеми подробностями рассказывали нам про то, что вам наверняка известно, — Турецкий доверительно качнул головой, — каким образом, а главное, кому конкретно, был недавно продан один известный дом на Рублевском шоссе. И кто помогал при оформлении договора о купле-продаже.

Турецкий «проницательно» взглянул нотариусу в глаза, и тот слегка смешался. Но сумел-таки выдавить усмешку и заметить философским тоном:

— Им многое известно…

— Иосиф Лаврентьевич, — Турецкий хитро подмигнул ему, чтобы нотариус, не дай, бог, не подумал, будто его только что, как говорится, взяли «на пушку», и ответил: — Мы же с вами далеко не молодые и достаточно тертые люди, которые умеют с успехом выстраивать свои версии там, где они пока не знают некоторых деталей. Хочу пояснить, честно вам говорю, что мы очень рассчитываем на вашу помощь в этом вопросе. Тем более, что лично вам он совершенно ничем не грозит. Но это и не наш праздный интерес, поскольку вопрос, очевидно, будет рассматриваться в контексте с другими, в которых фигурирует имя господина Ловкова. Кстати, супруга его, дражайшая Зинаида Борисовна, буквально только что, несколько минут назад, — Турецкий для убедительности взглянул на свои наручные часы, — пересекла границу Российской Федерации самолетом кипрской авиакомпании. И, очевидно, навсегда. Ее, естественно, проводили и просто пожелали счастливого пути.

Турецкий приветливо улыбнулся. Саруханов размышлял, опустив голову. Брови его шевелились так, будто он старательно формулировал себе вопросы, а потом с некоторым опасением сам же и отвечал на них. И не всегда был доволен ответами. Словом, на лице шла усиленная работа мысли. Турецкий не торопил. Он знал финал. Нотариусу гораздо дороже собственное спокойствие, и о том, что ему не грозит, он охотно расскажет. Ну, и пусть работают…

Александр Борисович глазами показал Щербаку, чтоб продолжал в том же духе, и вышел из кабинета.

Игорь Грошев потел, «создавая» свои признательные показания по поводу того, каким образом он получил свои травмы, где теперь находится его раскуроченное транспортное средство, почему ему пришла в голову «счастливая», мысль совершить подлог и использовать свои телесные повреждения для повторного медицинского освидетельствования теперь уже в своем районном травматологическом пункте, а затем выдать новый акт медэкспертизы за результаты допроса с пристрастием, который провел с ним подполковник Рогожин. Да, он сознавал, что собирался оклеветать невиновного человека, который его и пальцем не тронул. Но у его подлога была серьезная подоплека. Ну, важная причина! Вот на причине он и запнулся.

И теперь Филипп подробно объяснял Игорю, чем ему грозит подобная «шалость», в результате которой честный человек оказался за решеткой. Но, с другой стороны, если у Игоря были серьезные причины, — отец, к примеру, приказал скомпрометировать Рогожина, чтобы тот был отстранен от дальнейшего расследования, а сын привык с детства к абсолютному послушанию и подчинению своему отцу, и не смог противостоять его категорическому и жесткому требованию, — вот тогда, может быть, следствие учтет его добровольное признание и чистосердечное раскаянье в содеянном. Игорь — сам юрист и прекрасно знает, как раскаянье виновного, вообще, действует на суд.

Филипп говорил спокойно и рассудительно, сидя напротив и даже развалившись на стуле. Так что о рукоприкладстве не могло быть и речи. Но Грошеву была уже известна быстрота движений этого человека, и рисковать повтором подобных «убеждений» он не хотел. И правильно делал.

Турецкий послушал, кивнул Филе и вышел в большую приемную.

— Аленька! — Девушка с готовностью вскинула голову. — Ты предупредила Макса, чтобы он проверил наше жизненное пространство на предмет «насекомых»?