Алла Демченко - Александра - Жизнь и судьба

Правда, часть обещаний Акулин сдержал: устроил племянника в финансовый институт, оплачивал квартиру, помогал с учебой, по большей части деньгами.

Часто звал в гости, но зная неприязнь Нинели Станиславовны к близким родственным отношениям, Красников старался как можно реже появляться в доме Акулиных.

Первое разногласие между ними произошло перед пятым курсом.

Все сложилось одно к одному: летнюю сессию он, по собственной глупости, завалил. О стипендии нечего было и думать. Рассчитаться с долгами было не с чего. Впервые Макс не решался обратиться за помощью, зная реакцию Акулина. Конечно, тот даст денег и утрясет все проблемы, но перетерпеть осуждающий взгляд прищуренных глаз на бульдожьем лице, было настолько унизительно, что на такой шаг Максим решался только в крайнем случае.

Может, только благодаря бульдожьей хватке и удалось Акулину выстоять, заработать, сохранить и приумножить свой немалый капитал, но Максим об этом не думал.

Акулин дал деньги и тут же при Максиме позвонил на кафедру. Он впервые не вдавался в подробности, не читал нотации. Подвох Максим почувствовал сразу.

С летним отдыхом в тот год не получилось. Даже к матери он съездил только на неделю. Акулин впервые потребовал возвратить долг. Даже не возвратить, а отработать. Так он оказался в банке самого Акулина. Работа была не пыльная на должности «пойди, подай».

В конце лета, аккуратно положив зарплату в конверт, Максим появился в приемной Акулина. Деньги тот, естественно, не взял…

Спустя год отношения наладились. На следующий день после выпускного вечера, получив вожделенный диплом, Максим пришел в гости к Акулиным. Окончание института еще раз отпраздновали в тесном домашнем кругу.

Что собираешься делать, племянничек, — подвыпившим голосом спросил Акулин, когда вышли на перекур.

— Буду искать работу.

— Да ты не торопись с поиском. Отоспись, отдохни пару недель, съезди к матери. А потом поговорим о работе.

Судьбу племянника Акулин решил давно, еще до поступления в финансовый институт и к теме поиска работы больше не возвращались. Все было ясно. Работа обеспечена.

Через пару недель Акулин позвонил и пригласил племянника на обед. Радужные мечты не покидали Максима всю дорогу до ресторана. Он четко уже представлял и собственный кабинет, и длинноногую, как в кино, секретаршу. Разочарование оказалось сокрушительным. Ничего из надуманного, ему в ближайшие годы не светило. Обычная работа среднестатистического экономиста в новом, никому не известном банке. Если б был выбор — никогда б не согласился на предложение. Ему хотелось значимости, важности. Но вся беда в том, что выбора как раз и не было.

— Знаешь, Макс, у меня на тебя все надежды, — запивая обед молодым божоле, проговорил Акулин. — Думаю, со временем, ты многого достигнешь. Да и я помогу, чем смогу, а дальше уже и сам. Эх, мне б твои годы, твои возможности, — с сожалением вздохнул Акулин, — Надеюсь, ты оправдаешь мои надежды. Деньги, они знаешь, счет любят. Так что приступишь к работе со вторника, — суеверно предложил Акулин. — А там посмотрим…

На том разговор и окончился. Макс с невеселыми мыслями брел по городу, в очередной раз, прокручивая в голове весь разговор. Работа в захудалом филиале банка, без особой перспективы — все, что мог предложить этот старый денежный мешок — зло рассуждал Максим. Хотя о том, что только благодаря денежному мешку, он смог окончить с горем пополам институт — Красников не думал. Хотелось быстрых, легких денег, кабинет и секретаршу.

Стрельников пришел в банк на собеседование под конец рабочего дня.

Молодой, уверенный в себе, он сразу не понравился Красникову. Клетчатая рубашка, не сочетаемая с твидовым пиджаком, и вылинявшие джинсы бросались в глаза и раздражали. Стрельников спокойно сидел на неудобном стуле, ничуть не беспокоясь о впечатлении, произведенным на работодателей. Не любил Красников таких выскочек всей душой. А Стрельникова действительно не волновала «внешняя сторона» решительно ни в чем. Все, по его понятиям, должно быть удобным и функциональным. Одежда — комфортна, машина — доступна. Телефон для того, что бы звонить, телевизор — что бы смотреть, а не два в одном. Но когда речь зашла о работе, все забыли, что перед ними вчерашний выпускник, пусть и с красным дипломом.

Так думать, как думал Стрельников, критикуя старую банковскую систему, никто из собеседующих, не мог. Слишком революционными взглядами веяло от Стрельникова. Он быстро и красиво чертил карандашом на клочке бумаги заумные стройные графики и кривые, ползущие вверх. Проекты были перспективные, но, как говорят, еще очень сырые. Наивные серые глаза за тонкой оправой модных очков, так не вписывающихся в общий облик, открыто говорили, мол, по — старому смотрите на жизнь, господа.