Дик Фрэнсис - Кураж. В родном городе. Рецепт убийства

— Малоубедительно, Янке. Для спасения своей шкуры ты мог бы быть куда более откровенен. Ты помогал Гарланду сломать замок двери «Мэк-билдинга»? Ты ждал его неподалеку в машине, чтобы дать возможность скрыться после убийства?

— Я вам сказал правду. Гарланд велел не ждать его. Он не хотел свидетелей.

— Это уже лучше. Ну, а теперь расскажи, что тебе известно по делу миссис Вэзер.

— Ничего я больше говорить не буду. Я вам говорю правду, а вы не верите. Выходит, что с вами разговаривать бесполезно.

— Алек, отведи его в камеру, — распорядился Хэнсон. — И вызови доктора, пусть осмотрит его голову. Не хотелось бы, чтобы такой отличный свидетель умер на наших руках, не правда ли? Хотя это сэкономило бы электроэнергию.

Дасти грязно выругался, и полицейский увел его.

Хэнсон повернулся ко мне и довольно потер руки.

— Вчера вечером вы задали мне вопрос, Вэзер, — сказал он. — Теперь вы получили ответ… Мне нужны были улики против Керха, и вы дали мне их.

— Но вчера вечером вы даже не упомянули, что у вас есть свидетель, который видел Янке около «Мэк-билдинга» во время убийства моего отца!

— Вчера вечером это еще не имело значения. В то время на улице были сотни людей, и Янке мог быть лишь одним из них. Если бы мне только позволили еще тогда, два года назад, тщательно разобраться с этим обстоятельством…

— А кто же вам запретил?

— Наши политические боссы. Мне было приказано оставить в покое Керха и всех его дружков.

— Кто дал вам такое распоряжение?

— Можно ввести, инспектор? — послышалось из-за двери.

— Да, давайте его сюда. А с вами мы поговорим позднее, — обратился он ко мне.

— Вы верите тому, что рассказал Янке?

— Конечно. У него не хватило бы соображения придумать такую убедительную ложь. Если же кто-то придумал это два года назад, за прошедшее время у него все вылетело бы из головы.

В комнате появился сержант и молча передал мне пояс, галстук и бумажник, деньги в котором были аккуратно сложены, чего я никогда не делаю.

У двери полицейский посторонился, пропуская Саламендера и сопровождавшего его конвоира. Глаза Саламендера бегали по всей комнате. Увидев меня, он отвел взгляд в сторону.

— Это самое возмутительное безобразие! — внушительно заявил он, хотя я видел, что у него от страха подгибаются колени.

— Только и вы не вздумайте болтать, что Керх позаботится о вас, — обратился к нему Хэнсон. — Он будет сейчас занят заботами о собственной персоне… Кстати, с чего бы это вы вдруг стали называться профессором? Вы профессор чего? По абортным делам?

— Я профессор оккультных наук, — понуро ответил Саламендер.

— Медицинской практикой больше не занимаетесь?

— Я перестал практиковать уже несколько лет назад.

— Я говорю не об абортах. Пока мы не будем касаться этой части вашей практики.

— Вы прекрасно знаете, что застали меня за осмотром мистера Янке. Однако я не назвал бы это медицинской практикой. Просто я оказывал ему любезность, как человек человеку. Должен предупредить, что он нуждается во врачебной помощи, возможно, что у него сотрясение мозга.

— Скажите, а кроме Янке, вы кому-нибудь еще оказывали недавно медицинскую помощь?

— Я отвечаю категорически: НЕТ! Я давно уже не практикую как врач и в течение последних лет лечу лишь духовные нужды людей.

— Да? Вэзер, вы видели этого фрукта раньше?

— Я знаю, что он пытался оказать медицинскую помощь миссис Вэзер, а потом заявил Керху, что ей уже нельзя помочь.

— Он лжет! — пронзительно закричал Саламендер. — Вы хотите сфабриковать против меня дело!

— Мы основываемся на фактах, а факты никогда не лгут, если их внимательно и объективно анализировать. Сколько швов вы наложили на раны миссис Вэзер?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Не валяйте дурака. На ранах миссис Вэзер обнаружены следы швов. В вашей квартире мы нашли окровавленные куски кетгута. У нас есть свидетель, видевший вас в Уайлдвуде. Что вам еще нужно?

Саламендер как-то сразу сник и замер.

— Я никогда не отказываюсь оказать посильную помощь своему ближнему, — наконец сказал он. — Миссис Вэзер в известной степени была моей хозяйкой. Мне сообщили, что она серьезно ранена в автомобильной катастрофе, и я попытался сделать для нее все, что мог. После того, как, несмотря на все мои старания, она умерла, я снял швы, чтобы меня не привлекли к ответственности за медицинскую практику, осуществляемую без соответствующего разрешения.

— Кто вам сказал об аварии? Кто привез вас в Уайлдвуд?