Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо

– Ты мне про Юру расскажи и про его подругу, – усмехнулся Владан.

– Так из-за этой бабы все и пошло наперекосяк. Юра уверял: она – могила, слова никому не скажет. Баба и правда молчунья и в Юрке души не чаяла, бывает же такое, с виду вроде бы баба нормальная. Мы так даже порадовались: будет кому за Ксюхой присматривать. А баба-то с придурью оказалась. Девчонку увела.

– Решила вернуть отцу?

– Нет. Юрку подставлять она никак не хотела. Я обо всем от братьев узнал, Колян ко мне домой притащился, весь в трясучке. Оказывается, они у Юрки тихо квасили, а эта, Юркина сожительница, девчонку увела прямо у них из-под носа и спрятала. В брошенном доме. Подруге позвонила, чтоб та ее забрала и свела к детскому саду, там бы и оставила возле ворот. Люди пойдут, непременно внимание обратят. Ксюха маленькая, ни за что не вспомнит, где ее держали. Вот они бабы, курицы тупые… Меня бы Ксюха вряд ли забыла, а Танька непременно бы ее выспросила: с кем с площадки ушла? Тут бы нам и капец пришел.

Короче, спрятала она Ксюху, а сама назад вернулась. За Юру, видишь ли, боялась. Мужики сидят бухие, и нате вам: мол, получили денег, и довольно, ребенка я отправила. Вот как таких понимать? Само собой, Фомины на нее, а Юрка за свою бабу вступился, тоже, видно, с мозгами совсем плохо. Пока они с ним возились, эта девка сбежала, хотя сама была полудохлая. Братья бросились из хаты со всех ног, а в переулок «Скорая» мчится. Они попаслись неподалеку и выяснили, Юркина баба того… откинулась. Все вроде неплохо складывалось. К Юре вернулись, дверь заколотили, чтоб кто не надо сунуться не смог. Авось пролежал бы и месяц, и два. Конечно, менты могли докопаться, кто такая эта Элла, и на Юрку выйти, но не беда, запросто прокатит, что это он ее по пьяни… а она его. Менты ленивые, на хрена им разбираться? Одно плохо: Ксюха. Где ее эта дрянь спрятала? Но тут Коля мозги напряг, они у него иногда еще работают. С какой стати, говорит, она через пустырь сиганула, чего б ей на улицу не бежать? Ну, они и пошли по ее следу, к тому месту то есть, где баба откинулась. Менты уже уехали, вот Коля и говорит: она где-то здесь надеялась укрыться. Стали тамошние развалины прочесывать и Ксюху нашли. Спит, вся зареванная, ей, видишь ли, тетя сказала, надо в прятки играть. Тут как на грех подружка Эллы притащилась, ну, мужикам что делать? Пришлось ее в расход…

– Что с ребенком? – спросил Владан.

– Не знаю, – покачал головой Ларин. – Мне сказали, что девчонку не трогали. Где-то ее спрятать нужно было. Виталька сначала хотел ко мне, в бабкин дом, но я сказал, что он совсем спятил. Там же Танька. Она сидела тихо, потому что я в уши дул: Сохнов просил, это для Ксюхи… кстати, все так и было. А если б она про девчонку узнала… стены бы на хрен снесла, она же психованная, а силищи как у мужика. Пришлось бы и ее в расход… В общем, убедил. И Витальке сказал, пусть у заказчика голова болит, что с девчонкой делать. Больше я ничего не знаю, Фомины мне о ней не говорили, а я не спрашивал. Но удача нас покинула. Сначала девка твоя Эллой заинтересовалась. Фомины сдрейфили, вдруг подруга Юркиной бабы успела протрепаться? Фабрику подпалили. А девку твою пугнуть хотели, да нарвались на Бада. А Бад – это тебе не Сохнов. Я их уговаривал, давайте разбегаться, Ксюху вернем, и каждый своей дорогой… Куда там. Им бабла все мало. Тут ты явился, полный трындец. Я думал, это на них подействует и мы лавочку прикроем, вместо этого Виталик заявил: надо с Танькой кончать. На хрена, спрашиваю? Все сложилось, лучше не бывает, под замок ее Сохнов посадил и Серба отшил. А он: «Заказчик велел кончить, да еще труп у Сохнова на участке спрятать». Он, мол, Таньку и того… в сердцах, что ребенка не сберегла. Форменный придурок этот заказчик. Но что делать, если эти гады меня за яйца держат, бомбу-то в ресторан я приволок, они вроде и ни при чем. На них три убийства, и на мне три. Еще вопрос, кто больше получит. В общем, поехали к Таньке, я сразу предупредил: из дома ее выведу, в машину суну, а дальше сами. Как сердце чуяло: не надо, не надо… И вот, – тут он горестно вздохнул, покаянно уставившись на Владана.

– И никто из братьев ни разу даже не намекнул, кто этот таинственный заказчик? – спросил Марич.

– Нет. И я с расспросами не лез. Меньше знаешь – крепче спишь. Одно скажу: Виталька его побаивался и вместе с тем говорил о нем всегда со смешком. Мне кажется, это кто-то из его старых корешей. Хотя, может, и нет. Но Сохнов, видать, ему дорогу круто перешел, раз он на него так взъелся. Жену убил, на бабло развел, и все мало…