Татьяна Полякова - Не вороши осиное гнездо

– Куда ты так несешься?

Однако тоже ускорился.

Мастерская занимала часть первого этажа небольшого двухэтажного дома – когда-то купеческого особняка. От былых времен остались роскошные наличники на окнах второго этажа и кованый козырек над дверью. Дом, кстати, выглядел совсем неплохо, большая редкость для этих мест. Первый этаж – кирпичный, побелен, второй деревянный – покрашен. Рядом с мастерской находился магазин «Рыболов», второй этаж, как выяснилось, занимала семья часовщика.

В крохотном закутке в одно окно за стойкой, отделенной от посетителей стеклянной перегородкой, сидел старик во фланелевой рубашке и возвращал к жизни допотопный будильник. Руки, обезображенные артритом, были на удивление ловкими. Услышав, как хлопнула входная дверь, он поднял голову, убрал лупу, передвинул на нос очки, которые до той поры украшали его лоб, и сказал нараспев:

– Какие гости ко мне пожаловали. Хороший день сегодня.

Владан поздоровался, и они немного поболтали о детях и внуках хозяина, которых оказалось немало. После чего тот спросил:

– Твои часы сломались или девушки? Сейчас все починим.

– С часами все нормально, – ответил Владан. – Поговорить пришел.

В лице хозяина теперь отчетливо читалось беспокойство.

– Что ж, – кивнул он, – тогда проходи, выпьем кофе, поговорим.

Он открыл низкую дверцу и, тяжело ступая, направился в глубь помещения, отделенного плотной шторой, за ней оказалась просторная комната, судя по большому столу с инструментами, тоже мастерская.

Три стены были увешаны часами, маятники покачивались, стрелки двигались, производя странный шум, странный и тревожный, возникало чувство, что изо всех щелей вот-вот на тебя полезут неведомые создания.

Здесь же стояли диван и два кресла, на них мы с Владаном и устроились. На этажерке красного дерева обнаружилась новенькая кофемашина, кстати, дорогая. Хозяин запустил ее и вскоре подал нам кофе в маленьких фарфоровых чашках нежно-розового цвета. Сам устроился на диване, сделал глоток, отставил чашку в сторону и сказал:

– Слушаю тебя, Владан.

– Мне сказали, у тебя женщина работала, – не торопясь, начал Марич, похвалив кофе.

То, что он обращался к старику на «ты», слегка удивило, к старшим по возрасту он обычно относился с почтением, однако одним говорил «ты», а другим «вы», но из чего исходил при этом, объяснению не поддавалось. Однажды я прямо его спросила, а он очень удивился, потом пожал плечами. И стало ясно, какие-то вещи он делает инстинктивно, даже не задумываясь над этим.

– Работала, – помолчав, ответил старик и нахмурился сурово, точно вспоминать об этом ему было неприятно.

– Расскажи о ней.

Я ожидала, что часовщик спросит: почему она вдруг заинтересовала Владана, но он, сделав еще глоток из чашки, не спеша принялся рассказывать:

– Она дочь моего друга… Когда-то жили рядом, вместе работали. Хороший был человек, упокой Господь его душу. Потом жизнь разбросала, развела. Я уехал, он остался… Какое-то время связь поддерживали, а потом от него вестей уже не было. Умер еще десять лет назад. Весной сидим во дворе, ужинаем, вдруг звонок в дверь. На пороге женщина, жена ее не узнала, я тоже. Где узнать, когда в последний раз видел ее совсем ребенком. Сказала, что недавно приехала, работу ищет, меня вот разыскала. Ни дома, ни друзей, никого здесь нет. Комнату выделил, у себя оставил. В память о друге. Думал, пусть живет, жене по хозяйству помогает, а там, глядишь, и работу подыщем. А у нее, оказывается, талант, в отца пошла, а он был мастер от бога. Так и стала в мастерской работать. Меня как раз артрит скрутил, хоть волком вой. Что с ней? – вдруг спросил старик, и голос дрогнул. – В беду попала?

Владан молча кивнул, достал смартфон и протянул ему.

– Мертвая, – произнес старик, не спрашивая, а констатируя факт.

Владан вновь кивнул:

– Несколько дней назад нашли женщину в переулке неподалеку, ножевое ранение, до «Скорой» не дожила.

Теперь кивнул старик:

– Не думал, что так кончится. Но хорошего не ждал. От нас она ушла в начале мая. Семьи у нее не было. С мужем развелась. Сидит он. Детей не нажили. Она хороший человек, но женщине трудно быть одной.

– У нее кто-то появился? – подсказал Владан.

Старик поморщился:

– Принесла нелегкая… Небось слышал о нем: Юрка-безрукий. Мне и невдомек, пока жена не сказала: больно часто к нам захаживает. Я с ней поговорить хотел, по-отечески предостеречь. Ей надо жизнь свою устраивать, а с таким, как Юрка… обиделась, ушла и дверью хлопнула. Я ждал, что одумается. Нет. Жена беспокоилась, мне говорила: надо ее проведать, а у меня гордость. Приютил, пригрел – и вот тебе благодарность.