Елена Ударцева - Верхняя Волынь. Кворила. Деревенский детектив

– О, врач. Это вы у нас на медпункте будете?

– Да.

– Я завтра зайду. У меня уайт-спирит есть. Краску с таблички стереть надо.

– А, – согласилась Вероника Николаевна, – я и забыла, что закрасили. Ты только осторожней, важное не сотри.

Гарик махнул рукой, переключил режим полива, а Полина с главой администрации подхватили чемоданы, пошли дальше. Буквально через пару шагов гравийка кончилась, катить стало легче, но раздался крик.

– Марья! Козу убери! Марья! Твоя коза дерёт здесь всё!

Посреди пустыря, средь травы и бурьяна, торчала сухая старуха. Одета она была в красный халат, с зелёным платком на голове. Рядом крутилась крупная коза с тремя козлятами. От дома тракториста к ним бежала дородная баба.

– Да что вы орёте, что орёте, Раиса Мусаевна! Чем вам коза помешала? Вы этим пустырём и не пользуетесь вовсе.

– Убирай козу, это моя земля, за мной числится.

– Да как за вами-то, когда мой отец всю жизнь здесь траву косил?!

– Дольская, опять препираешься?

– Я не Дольская уже двадцать три года!

– Схватились, – устало пояснила Вероника Николаевна. – Каждый год одно и тоже. Марья! – гаркнула она. – Опять козу плохо привязала?

– О, привет, Вероник Николавна! Да нормально привязала. Дашка колья выдёргивает. Свободу любит. Дашка! Куда пошла?

Коза кратко мекнула и скакнула в траву.

– Марья! – тут же залилась старуха в платке.

– Да вижу я! Хватит! Сами пустырём не пользуетесь и другим не даёте! Что случится, если коза траву пощиплет, а? Что вам, бурьяна жалко?

– Марья, ты как со старшими разговариваешь?

– А как с вами ещё разговаривать? Как собака на сене: ни себе, ни людям. Вы хоть косить начните, чтоб бобыли согнать.

– Был бы жив Санечка, – пригрозила старуха.

– Помер Санька. Скоро лет тридцать, как помер. Хватит уже его вспоминать. С бурьяном сделайте что-нибудь.

– Мая! Ушу кери! – каркнула старуха и покачнулась.

– Наклюкалась своей вишнёвки, – вздохнула Вероника Николаевна и пошагала дальше. Но не услышала следом шума второго чемодана.

Не удивительно – он торчал посреди улицы, а хозяйка, врач-терапевт Полина Гранкина, неслась по узкой тропке прямо к старухе в красном халате. Дородная Марья поймала козу Дашку. Козлята мельтешили рядом.

Первым делом Полина усадила старуху на землю.

– Всё в порядке, я – врач, буду у вас в медпункте работать. Как вас зовут?

– Иша Евич, – пробормотала старуха.

– Раиса Мусаевна Сашевич она, – уточнила Марья. – А вы и правда у нас работать будете?

– Да, – и снова обратилась к старухе. – Раиса Мусаевна, голова сильно болит? Не говорите – кивните.

Сашевич кивнула. Марья закатила глаза.

– Да нажралась с утра. Козы мои ей мешают.

Полина не слушала, она уже вытащила из рюкзака тонометр с фонендоскопом и надела манжету на худенькую ручку. Марья внимательно наблюдала за действиями. Даже Валентина Николаевна подошла ближе, поминутно оглядываясь на дорогу. Яркие большие чемоданы торчали бельмом.

– Сколько у вас обычно? Сто тридцать на девяносто?

Сашевич мотнула головой.

– Пониженное? Сто на семьдесят, да?

Сашевич кивнула и покачнулась. Полина заставила её лечь.

– Ложитесь. Прямо на траву. У вас сто семьдесят на сто. Предынсультное. Что-нибудь от давления пьёте?

– Как предынсультное? – удивилась Марья. Валентина Николаевна пожала плечами.

– А так, – объяснила врач, – жара, возраст, нервы. Нечего со стариками ругаться. Дома есть таблетки от давления? – повторила Полина Сашевич.

Та еле кивнула.

– Чёрт. Надо её в тень перенести. И таблетки.

– Эти пойдут?

Вероника Николаевна достала из кармана капотен и нитроспрей.

– Ого, какие богатства! Спасибо!

Глава сельского поселения смутилась.

– Ну, это Никита Юрьич поспособствовал. Он на скорой у нас.

Полина впрыснула нитроспрей в рот Сашевич.

– Нитроспрей расширяет сосуды, должно полегчать, – объяснила она больной.

– Ладно, давайте помогу, – крупная Марья приподняла Сашевич за плечи.

Полина кивнула, подхватив ноги. Глава администрации с трудом вскинула на плечо рюкзак, подняла тонометр.

Сашевич уложили в кровать с холодным компрессом на голову. Полина дала капотен и каждые десять минут проверяла давление. В перерывах привычно «тупила» в телефон – а что ещё делать? Но чем лучше себя чувствовала пациентка, тем более неловко становилось. Москвичка убрала телефон, прошлась по дому.

Низкие потолки, новенькие свежевыкрашенные полы с вязаными кругами у кроватей.