Андрей Гуляшки - Убийство на улице Чехова

2. Где гарантии, что из шкатулки не был извлечен ВАЖНЫЙ документ — например, относящийся к наследованию квартиры?

3. Блокнот с формулами. Если он открывал перед доктором Беровским путь к СЛАВЕ, то, само собой разумеется, присутствие профессора в игре становилось ненужным… Или еще точнее — профессора надо было вывести из игры, чтобы Беровский мог воспользоваться формулами.

Итак, у меня уже было чувство, что я держу в руках нить дальнейшего ведения розыска. Пусть Данчев бормочет себе о своем телефоне. Слава богу, с помощью письма из Ливии и добрых услуг блокнота мы как-нибудь справимся!

Я положил письмо обратно в шкатулку и потер руки, как это делал Манчев. Хороший снег шел на улице!

Было одиннадцать часов. Я сказал своим сотрудникам:

— Я поручаю лейтенанту Манчеву доказать, что эта шкатулка открывалась Дорой Басмаджиевой и доктором Беровским. Для начала ему придется расследовать, кто был человек в красном шарфе и серой шляпе и куда носили эту шкатулку. Кроме того, он должен узнать, когда доктор Беровский выходил вчера со службы, с которого и до которого часа он ходил по городу. А вы, — обратился я к Данчеву, — идите по пути вашей гипотезы, ищите своего идиота!

— Хе-хе-хе! — засмеялся Манчев.

Я выразил благодарность сержантам за ценную находку и поручил им быть внимательными к Басмаджиевой, но не допускать ее к телефону. Приказал инспекторам явиться на оперативное совещание на это же место в семнадцать часов.

И я отправился на доклад к генералу.

Я рассказал генералу об обстановке, сопутствовавшей убийству, и изложил ему обе гипотезы, которых я предлагал придерживаться, чтобы настичь убийцу и его помощников: мою гипотезу и гипотезу инспектора Манчева. Упомянул в нескольких словах и о точке зрения Данчева. Я постарался излишне не выделять «звонок по телефону», так как надеялся, что в ходе розысков и эта «случайность» получит свое разрешение.

Генерал, человек в годах, с поседевшими волосами, мужественным лицом, хитрыми глазами и несколько скептическим взглядом, терпеливо выслушал меня, все время прохаживаясь по кабинету и лениво потягивая сигарету второго сорта без фильтра. Когда я закончил рассказ, он сел на стул за огромное бюро, помолчал некоторое время, потом снисходительно пожал плечами и развел руками.

— Если вы встали на этот путь, то действуйте, — сказал он. — Действуйте, хотя я думаю, что этот путь в конечном счете приведет вас в тупик. Почему я так думаю — я не смог бы вам объяснить; это скорее чувство, больше чувство, чем, как говорят, «трезвая мысль»… Да! Есть что-то в моем сознании, что сопротивляется вашим «имущественным» и «моральным» побуждениям… Хм!..

Как и полагалось по уставу, я чинно молчал.

— Странно! — опять развел руками генерал. — Убить в наше время такого человека, как профессор Астарджиев, из-за какой-то виллы — подобное предположение выглядит просто обидным! А это присвоение его антигриппозного открытия прямо напоминает мне товар с маркой «Made in USA»!

— Предварительное следствие исходит только из предполагаемых обстоятельств, товарищ генерал! — не сдержался я.

Он был из начальников старшего поколения и, наверное, измерял вещи своей, более давней меркой.

— Обстоятельства! — возроптал он и махнул рукой, будто хотел разогнать едкий дым от своей сигареты. — Когда я слышу слово «обстоятельства», которое вы, молодые, так любите, мне, знаете ли, хочется критически взглянуть на ваше обучение, да и на ваше воспитание!.. Обстоятельства! А человек? Чем являются обстоятельства без человека? Вещами, которые ты можешь передвигать и так, и сяк, и создавать обстановку по своим вкусу и убеждениям!.. Вы расставили вещи одним способом, лейтенант Манчев — другим; он близок к вашему стилю; а Данчев — ему же пришло в голову расставить вещи в порядке, коренным образом отличном от вашего… Все вы перемещаете туда-сюда одни и те же вещи. Перемещаете одни и те же ОБСТОЯТЕЛЬСТВА в РАЗЛИЧНЫЕ места!..

Он погасил в огромной металлической пепельнице догоравший окурок, постоял некоторое время, задумавшись и хмурясь, потом вдруг резко повернулся ко мне.

— Сегодня вечером, в двадцать часов, я бы желал, чтобы вы мне доложили, к чему вы пришли! Я хочу услышать ваше окончательное мнение.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — отрапортовал я по уставу.

Он снисходительно улыбнулся, оглядел меня с ног до головы и пожал плечами.

— Сосредоточьте внимание на следующем! — поднял он указательный палец. — Если вы не установите, кто и почему звонил профессору, заверните свою гипотезу в оберточную бумажку и выбросьте ее в мусорную яму!