Цилия Лачева - Современный болгарский детектив

Потом я пошел к Цанке выкурить сигарету, а она мне говорит: ты дрожишь, почему ты раздет в такой холод? Я сказал: вот такой я. А сам все дрожал как собака… Я действительно был собакой в эту ночь, бездомной и напуганной, но понимал, что что-то такое паршивое могло случиться только со мной, так как от рождения я невезучий.

На пароходе, поскольку я плыл один, раза два-три мне приходило в голову прыгнуть в воду. Одним телом меньше в нижних каютах — кто заметит? Но когда я смотрел в непроглядную, страшную воду, вспоминал, как какой-то старик говорил мне, что на дне царит черная, вечная ночь и плавают светящиеся хищные рыбы — очень кровожадные. Именно они остановили меня, чтобы я не прыгнул и все же достиг берега, который встретил меня неприветливо, потому что многие приезжают сюда, все, как и я, ничего не знают о здешних людях, не понимают их языка… Сейчас я уже разбираюсь в их диалекте, сам себе могу купить хлеба и кофе. Кто-то мне сказал: самая большая благодарность, которую мы выражаем кому-то, вызывает в нас соответствующую неблагодарность. Так и я с инженером, который был добр и терпелив со мной и в профессии хотел сделать из меня человека.

Чао, Драга! Я знаю, что зачеркиваю последнее доброе воспоминание обо мне. Но что поделаешь? Слепая случайность иногда сильнее наших намерений. Я был бы рад, если б не ошибся, если бы твой Дима, который обокрал мою жизнь, лежал бы забетонированный, как ему и положено.

Климент подал письмо своему уполномоченному и, немного помолчав, затянулся сигаретой.

— Закончилась и эта история, — сказал он. — А девушка не понравилась мне с первого взгляда…

Дело было ясное, как день, невзирая на то, что была темная ночь: второпях инженер схватил Димино пальто, чтобы выскочить куда-то под дождь… На стройке все общее — посуда, одежда, кровать, сбитая из досок.

— А где был Дима?

— Спал вот здесь, на этой кровати, прежде чем заступить на дежурство. Поэтому ничего и не знает.

— А пальто? Он что, так и не хватился его?

— Дима — широкая натура, к своим вещам он безразличен. И Драга такая же.

— Приложить письмо к делу инженера Христова?

Следователь кивнул и неторопливо, нахмурившись, налил себе чаю.

Через несколько дней во втором цехе после работы собрались близкие друзья инженера Христова — его заместитель Иван Денев, Драга и Дима, два инструктора и молоденькая девочка, представительница рационализаторского бюро, проявившая себя талантливой и трудолюбивой сотрудницей.

— Я собрал вас, — сказал инженер Денев, — чтобы сообщить кое-что полезное и чрезвычайно важное для завода, для нашего общего дела. Вы знаете, что наш дорогой коллега инженер Христов погиб, он стал жертвой преступной ошибки, а человек, виновный в этом преступлении, уже находится вне досягаемости наших законов. К сожалению.

Он помолчал и добавил в полной тишине:

— Ничего. И жизнь имеет свои законы. Она не прощает, даже если преступник убежит на край света. Я не оратор, поэтому буду краток: дело Христова на стройке осталось незаконченным. Но это не значит, что время поглотит его, как песок воду. Мы здесь для того и собрались, чтобы решить, как завершить его — как и полагается настоящим людям и коллегам.

— Прежде всего, — сказал Дима, — происходит бесполезная утечка тепла из фильтров. Просто сердце разрывается.

— Где Юруков? Я послал за ним.

— Вот он я. Занят был, потому и опоздал.

— Нет более важной работы, чем здесь, сейчас.

Ошеломленный Стамен Юруков сел немного в стороне, пригладил влажные волосы — видно, успел забежать в душ.

— Предлагаю и бай Стамена включить в нашу группу. Он-то знает печь снизу доверху.

— Нет, братцы, — быстро проговорил Юруков. — Ни в какие группы меня не включайте. Меня в профсоюз позвали — буду о людях заботиться.

— Зачем тебе профсоюз? Спокойной жизни захотелось?

— Какой это покой, вы что… Будем сколачивать молодежные бригады.

— А в свободное время?

Стамен двумя пальцами достал из кармана смятую пачку сигарет, закурил под напряженными, выжидательными взглядами. Вдоволь насладившись ощущением своей значительности, веса своего в коллективе, сказал:

— Забот — тьма.

— А мы что, по-твоему, беззаботные? — фыркнул Дима и оглянулся на Драгу.

Но та, не обращая на него внимания, шепталась о чем-то с инженером Деневым.

— Предлагаю, — сказала она, оглядев присутствующих, — организовать черную кассу. Нам скоро средств понадобится — ой-ёй-ёй сколько. Отдел рационализации ведь не раскошелится, пока мы не удостоверимся в результатах наших экспериментов. Так что — кто «за»?