Илья Рясной: Библиотечка журнала «Милиция» № 1 (1993)

— Вот, мать его! Никогда здесь гаишников не было.

— Готовь червонец, — посоветовал Людоед. — Нынче они меньше не берут.

Костыль нехотя вылез из салона и с размаху хлопнул дверью. Сотрудник ГАИ неторопливо и важно подошел к нему.

— Сержант Никифоров. Нарушаете. Поворот-то не включили.

— Как это не включил? Включил. Он у меня, как часы, работает.

— Вы не включили сигнал поворота, — повторил сержант монотонно, привычно не обращая внимания на кажущиеся ему жалкими оправдания водителя — таких на день приходится выслушивать не один десяток.

— Да как же это…

— Слышь, Толик, это бесполезно, — сказал Людоед, вылезая из машины и потирая затекшую ногу. — Сколько, командир?

Сержант размеренно, с видом человека, выполняющего работу исключительной государственной важности, начал выписывать квитанцию.

— Эх, сержант, нет у милиции правды для простого человека, — начал лениво балагурить Костыль, но тут же осекся, будто получил кулаком под дых. Он схватил Людоеда за рукав и оттащил в сторону.

— Гадом буду, но это наш сопляк! Вон, у ларька с мороженым. Точно, он. Я его, падлу, на всю жизнь запомнил.

Костыль вынул из кармана затершуюся цветную фотографию, ткнул под нос Людоеду и показал пальцем на коротко подстриженного парня в черной куртке с заклепками.

— Похож, — согласился Людоед.

Тем временем сержант закончил заполнять квитанцию и протянул ее Костылю, предварительно получив от него купюру.

— Вот ваши документы.

— Спасибо, начальник.

— Не за что, — сержант отдал честь и все так же степенно направился стеречь очередную «жертву».

— Скот, — прошептал ему вслед Костыль.

— О чем ты думаешь, дурило? Пошли вслед за щенком, — ткнул его раздраженно пальцем в бок Людоед.

Ваня купил мороженое и медленно направился вдоль улицы, останавливаясь у витрин. Через несколько кварталов он свернул в сквер, уселся на скамейку рядом со стариком, сжимавшим в дрожащих руках деревянную клюку. Ваня вытащил из кармана журнал «Ровесник» и углубился в его изучение. Вскоре старик поднялся со своего места, тяжело опираясь на палку, заковылял прочь. Тут же с двух сторон к Ване подсели Костыль и Людоед.

— Привет, падла.

Ваня испуганно посмотрел на них, попытался встать, но Костыль грубо усадил его на место.

— Не трепыхайся, если еще пожить хочешь, — прорычал Людоед.

— Пошли с нами, — потребовал Костыль.

— Никуда не пойду!

— Еще как пойдешь. Куда, падла, записную книжку дел?

— Какую книжку?

— Какую в машине у чучмека подобрал.

— Эту, что ли?

Ваня вынул из нагрудного кармана красивую записную книжку с изображением великолепного горного пейзажа и иероглифами на обложке. Костыль выхватил ее из рук и стал быстро листать. Телефон Наташи в ней был.

— Живи, сосунок, — Костыль резко ударил Ваню кулаком в живот и поднялся со скамейки. — Жаль, не довелось тебе брюхо вспороть…

— Наташа? — Костыль старался говорить мягким голосом.

— Здравствуйте. Поверьте, мне крайне неудобно вас беспокоить. Меня просил позвонить Рустам. К сожалению, он был вынужден срочно уехать. Обстоятельства так сложились… Он вещи у вас просил забрать… Меня Толей зовут, он должен был обо мне рассказывать… Что, ничего не рассказывал? Ну как же… Наташа, дорогая, так как мне вещи побыстрее забрать?.. Как доехать до вас?.. А код на двери подъезда какой?.. Хорошо, я минут через двадцать буду…

Костыль с силой бросил трубку на рычаг многострадального телефона-автомата, который за свою «жизнь» натерпелся немало ударов, наслушался множество матюгов, лести, лжи и грубости.

— Все в норме, — ухмыльнулся Костыль, выйдя из будки. Он по-дружески похлопал Людоеда по необъятному животу.

— Вещички он у «курицы» своей оставил, я был прав. Она нас ждет.

Через полчаса Костыль, убедившись, что нашел то, что искал, загружал чемодан в багажник. Нашли-таки товар! В огромном, почти миллионном городе! Правда, можно сказать, что это случайность, но боссу о том знать совсем не обязательно. Пусть считает, что помощники землю носом рыли и в результате этого достигли успеха.

— Выкрутились.

— Есть, дружище, Бог на свете, — расплылся Костыль в белозубой, будто срисованной с рекламного журнала, улыбке. — И он нам помогает.

Костыль вел машину осторожно и аккуратно. Так осторожно, как не водил ее никогда: не превышая скорости, обгоняя разве только велосипедистов да трактора, уступая дорогу нетерпеливым лихачам, пропуская пешеходов. Его пугала мысль, что сейчас, когда все сделано, он может попасть в дорожно-транспортное происшествие или машину досмотрит милиция. Нет уж, сегодня самый дисциплинированный водитель в городе — рецидивист Костылевский.