Эдди Спэрроу - Постановка длиною в жизнь

Сейчас её взгляд замер на Принце: он мог стать достойной парой на вечер. Тот общался о чём-то с каким-то человеком в костюме, а собеседник заметно волновался. Какое же влияние оказывает на него Принц?

Но тут его позвала Постановщица. Леди отвернулась, чтобы их взгляды не столкнулись опять.

– С кем он разговаривает? – задала она риторический вопрос, сама не зная кому, однако рядом оказалась Куртизанка.

– Какой-то офисный планктон, а может, его богатенький дядя.

– Не похож что-то, – теперь она всматривалась в Принца, шедшего уверенной походкой к сцене. – А он хорош, да?

Куртизанка посмотрела на того своими большими глазами, но ничего хорошего в нём, видимо, не разглядела. Её взгляд отражал лишь полное безразличие.

– Обычный модельный тип, – подытожила она.

– Тебе он не нравится? – удивилась Леди, подняв брови.

Куртизанка посмотрела на неё, заметила на её лице блёстки, что так раздражали.

– Мне его роль и образ не нравятся. Но да, вы бы сошлись.

Ответ был непонятен – принимать это за оскорбление или же напротив? Ну, не столь важно. А важно для Леди было другое. Детали.

– Я слышала, вы учились вместе, да? – спросила она, оторвав взгляд от Принца и посмотрев на Куртизанку.

– Да, немного. Он перевёлся к нам из элитной платной школы, которую не потянул из-за того, что его папаша попал под сокращение во время того обвала цен лет двадцать назад. Поэтому он был самым умным и привлекательным… Из-за элитной школы, в смысле. Его любили даже учителя, хотя не подозревали, что после уроков он дерётся за школой, а по выходным пьёт там же пиво. Потом уже меня перевели в другую школу. И всё, – она посмотрела на буквально сияющую в своих блёстках Леди. Та смотрела на Принца, беседующего с офисным мужиком, чьи волосы, покрытые гелем, выглядели так, будто он не мыл их неделю. И добавила: – Ты думаешь, что важны детали.

Леди повернулась. Она посмотрела ей в глаза, затем на порванную майку, потом на губы. И снова в большие глаза.

– Я провела много расспросов, – продолжала Куртизанка. – Знала, что живут они в нескольких шагах от школы в двухэтажном доме с крытым бассейном. Что ворота их дома сломаны и не открываются, поэтому машину они паркуют перед ними. Он занимался музыкой, но в основном сам, дома, поскольку больше не было денег. И знала, что он мутил с девчонкой со стрёмным именем Салли, которая была простушкой и никому никогда не нравилась. Так не нравилась, что её даже не задирали. А потом наш Принц переключился на другую – из группы поддержки. Казалось, что он карабкается от низших к высшим, а потому я была уверена, что он не обратит на меня внимания. Ведь для этого ему пришлось бы снова вернуться к низам. Я была права – он даже не помнит меня. Да плевать.

Куртизанка заглянула в пачку с сигаретами, но закуривать не стала – сейчас будет репетиция.

– Музыка? А какой музыкой он занимался? – спросила Леди из своего транса.

Принца снова позвали к сцене. Когда он повернулся, та снова поймала взгляд: как он смотрит… смотрит в глаза… и снова всё вокруг затихло на мгновение.

Ветер замер. Цветок без движения. Лишь трава шумит вокруг, под синим небом.

Его губы не искажала улыбка, он не хмурился, а лишь прямо смотрел в её зеленоватые глаза. Не проявлял ли он симпатию? Но разве не считается её проявлением… такой взгляд? Глаза могут сказать больше.

Прошло ещё несколько минут в суете, которая прервалась внезапным возгласом:

– Соберитесь! – звала Постановщица. – Последняя часть акта, а потом всё целиком! Давайте сконцентрируемся, тут совсем короткий, но важный эпизод.

Все персонажи принялись занимать положенные им позиции.

Солдат стал слева от середины. Под картонным деревом.

Дворянин напротив него – справа. Возле картонной хижины.

Вдруг адвокат, всё это время почти дремавший, скинул ноги со стола и подорвался, не вставая с места. Как рвутся окликнуть знакомого человека, но потом сомневаются, что это тот самый человек. И этот человек сейчас был на сцене. Это не осталось незамеченным – Куртизанка и Бармен посмотрели на него. Адвокат будто хотел позвать Принца, раскрыл было рот, но решил удержаться, дождавшись конца репетиции. И всё же ему не сиделось на месте, он бесконечно глядел на кого-то из актёров.

– Льюис, идите сюда, пожалуйста! – позвала Постановщица.

Уборщик в крестьянской одежде оставил швабру и вышел, держа два револьвера, что делало его вид ещё более нелепым. Словно человек из прошлого попал в современный боевик и не знал, как обращаться с дьявольской находкой, оказавшейся в его руках.