ТИМУР ШИПОВ - НЕТ МЕСТ В РАЮ. 18+

И теперь в моей постели лежит Марина. Я уже намекаю ей на душ. Мои намеки должны подействовать так же, как засохшая сперма на ее груди. Тем более вечером нас ожидает клуб, в который я не хочу идти. Все случилось неожиданно быстро для нас. Это было схоже с каким-то запретом. Понимаете, что-то вроде установленных правил и границ, которых нельзя пересекать. Но нас тянет и тянуло туда. И вот мы словно пешки, у которых пропал страх. Все складывалось наподобие очередной библейской заповеди, которую мы нарушили. Вот вам граница, в которой вы находитесь, но ее не пересекайте, так как у вас есть вторая половина, с которой вам комфортно. Но мы делаем шаг и встречаемся с новым чувством бесстрашия притяжения. Это был настоящий штурм. Сопротивление было бесполезно. Так как оба этого хотели.

Останься там, где ограждение, не проникай в мою память. Останься в моем темном царстве на кладбище сердец, которые никогда не воскреснут внутри меня. Моя станция – забытье. Моя волна – свобода. Я собираюсь спать…

После необыкновенного для нее нестандартного легкого разврата, что интересно каждой женщине в нашем потерянном времени, ей захотелось открыть определенную карту общения:

– Артур, а кто ты по гороскопу? – Эти слова подталкивают на различные определенные убеждения психических настроек человеческого мозга.

– Телец, – отвечаю я, хотя нужно было бы замолчать, что, кстати, происходит редко. Общение для меня играет огромную роль. Наш с Римой бизнес построен на общении, так как без различных убеждений не впарить определенный товар, мы должны проникать в разум клиентской базы с помощью доверия, которое должно действовать как гипноз.

– Знаешь, я могу по дате твоего рождения составить твою карту. – По-моему, у дамочки поехала крыша.

– Какую карту? – Мне стало как-то не по себе.

– Карту о периодах жизни и о том, как тебе уберечь себя в будущем.

– Что-то вроде предсказания? Ты что, гадалка?

– Нет, не гадалка. Это карта неба. Карта планет, влияющих на нас. Понимаешь?

– Как это называется?

– Натальная карта.

– В другой раз. – На этом я решил остановиться, потому как сейчас мне было не до этого.

Второй раз за этот день я провожаю очередную женщину из своей квартиры. Какое-то столкновение грядущего и вездесущего повторения событий. Знаете, это было каким-то правилом выбора, словно сам дьявол предоставлял его. И кто из нас был дьявол? Никто из нас этого не знал.

Я скрутил немного дури, чтобы погрузиться в сон. Включил музыку для медитации, и без сил после сексуальных утех меня слабило.

ПРОСНИСЬ.

Этот голос, он не сводит меня с ума. Он чередами выдает новые слова или фразы. Мне уже не страшен он.

Я пролетаю отдельные миры в своем подсознании и укрепляюсь за очередную цепочку моего восприятия, наблюдаю за самим собой. Мне жутко интересно находиться в этой фазе сна.

Мой клон ехал в проклятом, забитом метро. Он влился в струю, скрылся за серостью жизнью, не показывая своего чувства разочарования и жестокости. Я чувствовал это в нем. Артур замечал их, но не меня. Я был всегда рядом с ним. Они неплохо одеты и подкидывают деньжат попрошайкам, будто своим рабам. Да, эти бедные твари выдавили свои слезы, стоя в вагоне с коробкой и фотографией ребенка. Благодарные им не верят, но все равно выручают, знаете, что-то вроде очистки кармы. У Артура тоже проснулось чувство человечности, наверное, он вспомнил слова Чехова или что-то другое, подкинул в коробку мелочь одной попрошайке, но слова Достоевского, высказывание про тех, кто просит милостыню, так и не проникли в башку. Или ему надоело наблюдать за тем, как люди унижаются? Никто не любит, чтобы их унижали, кроме извращенцев. А как быть с детьми? Некоторые дети воспринимают как унижение то, что их называют тупыми, если они ни черта не понимают в том, чему их учили. Как-то по новостям передавали, что ученик застрелил своего учителя физики за то, что тот поставил ему четверку. Для ученика это было унижение.

Выйдя из метро к автовокзалу, глотнул своего напитка, закурил. В голове тысячи мыслей. Все происходит быстро: тлеет сигарета, суета толп приведений и зомби (приведения – обычные быстрые люди, зомби – медленные усталые люди), свет. Все проходит мимо: злость, боль, жизнь, любовь. И он сам не заметил, как уже стоял возле кассы автовокзала, покупая себе проклятый билет. Я пытался рассмотреть, что за билет, но так и не увидел. Куда же я собрался? К отцу в Нижний Новгород? Во Владимир? Или как Веничка в Петушки?