Фима Жиганец - Издранное

Решил арестант отбояриться от назойливой родни. Собрал мощную интеллектуальную группировку - Леня Шуршавый, штукатур Арменчик и фотограф зоны Миша Ашкенази, который с гордостью именовал себя венгерским евреем, хотя сам был родом из Ярославля и Венгрию видел только на картинках. Эти "три брата и Лопата" разработали и осуществили оригинальный план, которому суждено было потрясти своей гениальностью всю зону и окрестности...

Магистральная мысль родилась в иудейских закоулках Мишиного мозга, куда он и сам с трудом мог добраться по темным лабиринтам извилин, опрокидывая штативы, расплескивая ванночки с растворителями и путаясь в пулеметных лентах пыльной фотопленки.

- Тебя надо срочно похоронить, - заявил мудрый Миша, выслушав трагическую историю приятеля.

- Ты крышей двинулся?! - подскочил на месте Лопата.

- И шо ты верещишь, как раввин на блудницу? - поморщился фотограф. - Я же ж в фигуральном смысле. Надо ж понимать иронию судьбы. Ты уйдешь из этой жизни с гордо поднятой головой, и друзья у гробового входа уронят скупую слезу на твое остынувшее тело. Но это будет всего лишь красивый понт28. Душераздирающий спектакль "Анна Каренина, или Каштанка под паровозом". И в этой драме тебе предстоит исполнить главную роль.

- Какую еще роль?

- Паровоза! Он еще спрашивает, какую роль. Жмурика29, конечно. Извини, но роль без текста. Главное - вовремя захлопни зенки и укрой свои бледные ноги. А дальше, как в песне, где старушка напрасно ждет сына домой, потому что ей скажут - она зарыдает о безвременной утрате единственного балбеса...

- Я не единственный, - недовольно буркнул Лопата. - У меня сестра есть.

- Так ты шо, предлагаешь и ее похоронить? Я вижу, ты вошел во вкус. Но на первый раз обойдемся без массовки. Не добивай маманю. Дрожащей рукой она вскроет казенный конверт и узнает, что ее сын, Кубышко Андрей Матвеевич, шаркнул кони в далекой донской степи...

- Ага, так тебе цензор и пропустит эту "липу", - возразил Леня Шуршавый. - В лучшем случае - шизняк, а то и месяц БУРа.

- Леня, вот только не надо нас учить, с какого боку кушать мацу, поморщился Ашкенази. - Через восемь дней отваливает на волю хороший пацан Сергуня Корольков. Выйдет за вахту - и тусанет "малявочку" в первый же почтовый ящик. Я думаю, за это время мы все успеем обстряпать.

- А если маманя не поверит? - засомневался Лопата. - Мало ли что напишут; вдруг перепутали...

- Вот что нас, русских, погубит, так это недоверие к власти, - грустно заметил Миша. - Но раз уж я как большой художник взялся за это дело, декорации доверьте мне.

И через восемь дней хороший пацан Сергуня Корольков уже опускал заветный конверт в почтовый ящик на свободе...

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ СПЕКТАКЛЯ развернулось в той же колонии спустя полтора месяца. Заместитель начальника зоны по воспитательной работе майор Ширко субботним утром сидел в своем кабинете и грустно размышлял о превратностях судьбы, которая заставляет его, только что вышедшего из отпуска, в выходной торчать на дежурстве среди всякого уголовного сброда. Майор, вздохнув, отхлебнул из стакана черного, как деготь, чая, который ласково именуется в зоне "смерть ментам", и в этот момент ему позвонили прямо с КПП контрольно-пропускного пункта.

- Товарищ майор, тут к вам две женщины просятся на прием...

- Что такое? Какие женщины?

- Мать и сестра осужденного Андрея Кубышко. Они говорят, умер он недавно, хотят узнать какие-нибудь подробности...

- Кубышко умер? Жаль... Стоит на месяц отлучиться, обязательно ждет какая-то поганка. Ладно. Есть там у тебя кто из прапорщиков рядом? Вот пусть сопроводит женщин ко мне в кабинет.

Положив трубку, майор Ширко опять вздохнул. Это был очень печальный майор. По жизни он пробирался, как по вражескому тылу, поминутно опасаясь подорваться на минных полях, попасть под автоматную очередь или оказаться в застенках гестапо. Каждый спокойно прожитый день он заносил в свой геройский послужной список. От судьбы Ширко ожидал только пакостей и удовлетворенно отмечал, что в этих ожиданиях она его не разочаровывает.

Смерть сварщика Кубышко была очередной, хотя и мелкой, подлянкой, подложенной лично майору. Таких специалистов на все зоновское производство имелось лишь двое, причем второй, Мартирос Свосьян, через неделю освобождался по сроку.

- Алло! Второй отряд? Где начальник? Отдыхает после суток, туды его... А это кто? Старшина... Мусин, ты, что ли? Ну-ка, амором30 ко мне! Я тебе, блин кровавый, дам, что случилось! Это ты мне ответишь, что случилось! Дуй до штаба впереди жопы!