Татьяна Устинова - Летний детектив для отличного отдыха

– Я помню, помню, вы спрашивали про внедорожники, но ни у кого в деревне их нет!..

– Есть.

– Как?!

– Элли, я не стану вам ничего рассказывать, пока не буду точно знать, что тогда произошло! Я же говорю – события следуют одно за другим, но мы не знаем, как они связаны.

– Да, но человек, который пил с Николаем Степановичем, убил его!

– Откуда вы знаете? Может, они просто пили, а потом он уехал и появился совсем другой человек?..

Она опять уставилась на него, и он снова потерял мысль.

– Да, но все остальное, – сказала она растерянно и смешно почесала в затылке. – Кто-то же украл эти дурацкие кольца у Терезы Васильевны! Кто-то разбил трансформатор, изуродовал ваш велосипед и бросил его так, чтобы все подумали, что это ваших рук дело! Кто?! И зачем?! И кто залез в ваш дом и все там разгромил?..

– Нет, не так, – подумав, возразил Плетнев и стал качаться на стуле. – Все это правильные вопросы, но их следует задавать в определенном порядке.

– В каком, Алеша?!

Что ты будешь делать! Ему так нравилось, как она выговаривала – Алеша.

Ему нравилось, как Элли называет его по имени, а ее мать гладит его по голове.

Матери и дочери – такая странная история. Такая нерушимая связь. Он не понимал этого раньше, а теперь понял.

Почему не понимал, он же взрослый человек!

Не переживай, мальчик…

– Все ваши вопросы, – заговорил он решительно, – слишком… финальные, понимаете? На них невозможно ответить, потому что сначала нужно ответить на другие.

– Какие?

– Я подслушал разговор в тот день, когда вы стукнули меня по голове. Какая-то женщина в кустах говорила, что этого так не оставит, найдет управу, что-то такое. Это не было… болтовней, понимаете?.. Все всерьез. Я тогда здесь никого не знал и голос тоже не узнал. Потом Федор по телефону угрожал кому-то, я тоже слышал. Да он и не особенно скрывался! Позавчера я видел, как из его дома выскочила Женя, вся в слезах. Что она там делала? Что могло произойти?

– Женя? – недоверчиво переспросила Элли. – Из дома Федора?

– Вот именно.

– А вы…

– Я не ошибся, ничего не перепутал, мне не померещилось, и галлюцинациями я не страдаю!

– Зато я страдаю! – провозгласила Нателла Георгиевна басом. – Мне везде мерещатся медведи, да, мальчик?..

– Я не мальчик!

– Положить тебе в кофе сгущенки, э?.. У нас есть отличная, самая натуральная, почти что советская!..

– Я не пью кофе со сгущенкой. Я вообще сладкий не пью.

Нателла установила на стол кофейник, полюбовалась на него и как-то очень ловко, в одну секунду, собрала все со стола и подала чистые чашки. Солнце сверкало в голубых и золотых прожилках, отражалось от них. Потом она куда-то выбежала, вернулась с подносом, на котором было что-то аппетитно наставлено, и оказалось, что почти пустой после завтрака стол вновь ломится от разных угощений.

Плетнев даже не понял, как это вышло.

Нателла налила ему кофе.

– Что ты смотришь? Я же грузинская женщина, а не какая-то там эмансипированная. – Она повела бровью, и Плетнев отчего-то захохотал, и Элли засмеялась следом. – Стол всегда должен быть накрыт, это очень утешает! Сколько тебе ложек, мальчик?

– Чего?

– Сгущенки. Одну или две?

– Две.

Он отхлебнул и замычал от удовольствия.

Его французский доктор в это время, должно быть, упал со стула в своем французском кабинете.

– Откуда пошел слух, что Люба подворовывает в домах, где убирает? Он ведь откуда-то пошел! Если ни у кого ничего не пропадало, значит, взяться ему неоткуда! У вас когда-нибудь что-нибудь пропадало?

Тут мать и дочь разом оглянулись по сторонам, как будто им только что пришло в голову проверить, пропало или нет!..

Блаженные, подумал Плетнев, с удовольствием прихлебывая из чашки. Ну точно, блаженные!

– Мы почти уверены, что у нас все на месте.

– Тогда у кого пропадало?.. И если все это наветы и клевета, почему Люба не защищается? Почему собирается платить? Зачем ей продавать дом?.. – Тут обе его собеседницы разом всполохнулись, как куры из хозяйства бывшего банкира, и Плетнев повысил голос: – Так сказал Артемка, а ему сообщил его друг Игорян! Почему егерь говорил, что Женька все время врет? Кому и что она врала?

Он допил кофе и повертел из стороны в сторону чашку, в прожилках которой путалось солнце.

– А зачем разбили трансформатор? Это же просто… вандализм какой-то! Хулиганство! А у нас здесь…

– Я знаю, знаю, – перебил Плетнев. – У вас здесь нет никаких хулиганов! Но это не хулиганство, Элли. Это как раз понятное событие, за которым последовало другое. Трансформатор разбили, свет погас, даже фонари на улице выключились. После этого разгромили мой дом. В такую грозу и в полной темноте никто не мог ничего заметить и… помешать. Другое дело, зачем разгромили дом? Я здесь совсем недавно, никого не знаю и вообще чужой человек!