Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

Филимона все не было, хотя пообещал скоро быть. Но с другой стороны, она понятия не имела, что означает в его понимании «скоро». Помешивая в кастрюльке пельмени, Ариадна совершенно отвлеклась от прослушивания того, что бубнил Тим на записи – в сущности, она ни про одного, ни про второго своего мужчину ничего не знала. Кое-что ей, конечно, было известно, но, как выяснялось, чтобы понять, каков человек на самом деле, этого недостаточно, и если он хорош и уверен в постели, то совершенно не обязательно, что настолько же он хорош и уверен в обыденной жизни, и наоборот. Хотя, наверное, все в этом мире взаимосвязано.

Держа в руках тарелку с пельменями, щедро сдобренные сметаной и посыпанные зеленью, она уселась в кресле, поджав ноги. Несколько секунд размышляла над тем, остановить запись или нет, но потом решила, что аппетит это ей не испортит, а время сэкономит, и нанизала пельмень, истекающий соком, на вилку. Не солгала продавщица в супермаркете, когда предлагала ей купить их, хоть и дорого: всего в меру – тоненькая шкурка из теста и мяса маленький комочек, похоже, действительно без сои.

Сыто откинувшись на спинку кресла, Ариадна вдруг осознала, что пока ужинала, пропустила большую часть записи одного из приемов. Сначала хотела перемотать на начало, а потом оставила, как есть, раз ее сознание ни за что не зацепилось, значит, ничего интересного она не услышала, а в подсознании все осело и всплывет, как только посетители придут на прием – она найдет, чем разговорить их. До сих пор пока ни одной осечки не было, всегда находились темы для разговора.

Она успела вымыть посуду, прослушать еще одну запись, когда, наконец, раздался звонок в домофон. Ариадна даже не стала спрашивать, кто там – и так понятно, что Филимон, больше некому.

– Ужинать будешь? – спросила его Ариадна. – У меня, правда, только пельмени, но ничего, вполне вкусные. А к ним масло, сметанка, кетчуп на выбор и зелень.

– Вари, – согласился тот. – Проголодался, как волк, а заскочить в магазин за чем-нибудь не подумал.

– Зато сегодня как раз у меня нечаянно возникла мысль, что бы съесть на ужин, – довольная собой рассмеялась Ариадна. – А так как я готовлю отвратительно, то пельмени оказались самым подходящим блюдом. Конечно, и их можно испортить при желании…

– Я прослежу, – Филимон прошел вслед за ней на кухню и остановился в проеме дверей – двоим там не поместиться, – чтобы ты мой ужин не испортила.

Он с рассеянной улыбкой наблюдал за Ариадной, которая готовила только для него – он уже и забыл, как это бывает приятно, когда о тебе кто-то заботится.

– Да, кстати, – произнес Филимон, с аппетитом наворачивая пельмени, сидя в кресле, как совсем недавно Ариадна, – весь день Савраской гонял по твоему делу, – прошамкал он с полным ртом.

– По какому моему делу? – не поняла она его.

– Разве ты не просила меня узнать по моим каналам о некой Офелии Грей? – Филимон от удивления даже не донес вилку до рта.

– Просила, – обрадовалась Ариадна. – Тебе что-то удалось о ней разузнать?

– А как же, – продолжил он жевать. – Для тебя старался.

«Я тоже», – улыбнулась Ариадна.

– Что это у тебя бубнит? – спросил Филимон и огляделся по сторонам.

– Халтурка на дом, – хмыкнула Ариадна и, повернув к себе ноутбук, выключила его. Не станет же она объяснять, что ей необходимо подготовиться к завтрашним приемам во что бы то ни стало. Успеется. Три записи она почти прослушала, две остальные быстро просмотрит на работе. Жаль, что Интернета нет у нее, так бы просмотрела в строгом соответствии с приходом посетителей, а так приходится прослушивать, как Тим записал.

Филимон не стал ничего уточнять – был любопытен, если только это касалось его, или просили помочь. Вот тогда он из подсознания выуживал такие мелочи и случайно оброненные слова, на которые, казалось бы, раньше не обратил никакого внимания.

– Что хочу тебе сказать, – начал Филимон, включая чайник. Он говорил, чуть громче обычного, чтобы Ариадне и в комнате было его слышно. – Интересующая тебя Офелия страдала шизофренией, состояла на учете, несколько раз проходила лечение. И когда, казалось, что болезнь отступила, по крайней мере, родители так утверждали, неожиданно для всех переросла в острый паранойяльный синдром.

Ариадна поежилась – второй раз за вечер от разных людей она услышала это жуткое сочетание слов.

– Фотографией Офелии случайно не разжился? – поинтересовалась она.

– С большим трудом удалось добыть, – кивнул Филимон, протягивая Ариадне свой смартфон.