Чингиз Гусейнов - Выжженная земля

Проводник остановился, приведя детектива в небольшую комнату, где несколько посетителей по телефонам переговаривались с заключенными, отделенными от них звукоизолированным стеклом.

– Ждите тут. Можете присесть, к вам сейчас приведут арестанта – сухим тоном, по-солдатски протараторил охранник, а затем развернулся и зашагал туда откуда они оба пришли, повернув в противоположную сторону к блокам с заключенными.

Александр не дожидаясь арестованного, сел напротив окна под номером пять, справа от которого висел телефон на вьющемся проводе. В ожидании заключенного он не решался протянуть руку за аппаратом, к счастью уже через минуту тот же самый охранник открыл дверь и скомандовал пройти вперед. Высокий молодой человек с нежными чертами лица явно пользовавшийся спросом в тюрьме, вошел в комнату, скованный в наручники. На его лице отчетливо выражались признаки глубокой усталости, правая бровь была рассечена, а на носу имелся пластырь, прикрывающий красно-бурую припухлость. Тот прошелся в зал и остановился озираясь по сторонам, высматривая знакомые лица. Не найдя таковых его взгляд остановился на единственном посетителе, сидевшего без пары на противоположной стороне. Их глаза встретились и заключенный номер 167 прошел и сел на стул. Он снял трубку и взглядом показал своему потенциальному собеседнику сделать то же самое.

– Кто вы? – спокойным тоном произнес заключенный.

– Александр Маслов – частный детектив.

– Зачем я вам понадобился?

Маслов не знал с чего начинать подобные разговоры. Стоит ли спрашивать у человека, не признавшего за шесть лет вину и не нарушившего молчания о том виновен тот или нет. Впереди предстояла большая работа с этим человеком и от того сможет ли детектив подобрать к нему ключи зависит будущее расследования. Может Андрей Ларин убийца, а может просто невинная жертва системы. В обоих случаях подобный собеседник представлялся до предела непростым.

– Меня попросили найти девушку и если верить тем, кто вас сюда посадил, вы видели ее живой последним.

– И как ее имя? – поинтересовался Ларин, не испытывая никакого интереса.

– Алина Еремина знакома вам?

– Да… – его тон был таким же спокойным, как и раньше. – Говорят я ее убил, потом съел и скормил кости собакам.

– А что скажете вы? – спросил Александр пристально вглядываясь в зеленые глаза находящиеся по ту сторону стекла.

– Это имеет какое-то значение?

– Для ее отца безусловно.

– Плевать что важно для кого-то, раздраженно крикнул Ларин, его рука сжалась в кулак. – Я отбываю срок за убийства и вынесут меня отсюда вперед ногами! Вам кажется, что мне интересны проблемы тех, кто живет по ту сторону решетки?

– Понимаю вас, но если вы мне поможете и расскажете всю правду, то ваша совесть будет очищена – тихо произнес Маслов, пытаясь выстроить стену спокойствия и не перенять нервный тон собеседника.

– Еще скажите что, отпустите мне грехи! Вы священник или частный детектив?!

– Моя задача состоит в том, чтобы узнать, где находится девушка сейчас, что с ней случилось. – Александр облизнул губы и продолжил – Если вы дадите нужную мне информацию, то я добьюсь для вас лучших условий содержания. Расскажите куда вы выбросили ее тело и отец девушки сможет предать дочь земле.

– С радостью рассказал бы вам что с ней сделал, но это дохлый номер. Приходить сюда ко и чего-то от меня хотеть, словно у вас есть что предложить, словно у меня есть что у вас попросить. В мире нет абсолютно ничего, чтобы вы с вашими вялыми ручонками, могли сделать, потому что я никого не убивал и никого не закапывал, и не насиловал, и не пытал. И при всем желании не смог бы вам помочь, даже если бы захотел. А я не хочу.

– Если вы убивали никого, то почему вас взяли в оборот? – недоверчиво спросил детектив

– Я учился на первом курсе с Виолеттой Серовой. Это третья жертва. Мы переписывались некоторое время, все было невинно… Когда девушки пропали, в дом родителей пришли с обыском и нашли какие-то вещи в моей спальне. – Ларин говорил быстро, словно выстреливая словами из пулемета, его полосатая, черный с белым рубашка слегка взмокла, а сжатый кулак нервно трясся в воздухе. – Я не успел опомниться, как меня скрутили и посадили в камеру.

– А что за вещи были найдены в вашем доме?

– Документы всех девушек, личные вещи, много всякого барахла в черной коробке. – Заключенный на пару мгновений прикрыл глаза, пытаясь вспомнить то ли судебное заседание на котором предъявляли улики, то ли непонимание, когда видел, как полицейские извлекали вещи из его комнаты. – Прокурор на суде показывал их все и говорил что типа моя коллекция и всякое подобное. Мол я их оставил себе, как напоминание о том, что совершил.