Мария Спасская - Сакральный знак Маты Хари

И в лучах этого света застыла она, Маргарета Зелле-МакЛеод, Мата Хари, почти что настоящая восточная танцовщица с многочисленными тонкими платками на плечах и в белом хлопковом бюстгальтере с орнаментом на груди. Блестящие черные ленты охватывали ее талию, придерживая алый саронг, который скрывал ее тело ниже пупка и спускался чуть ниже середины бедер. Все остальное тело оставалось открытым, только руки и ноги украшали подходящие по стилю браслеты, на шее струился плетеный шнур-тали, а на голове, поверх заплетенных в косы иссиня-черных волос, сияла индийская диадема. «Восточная красавица» играла ярко подведенными глазами и улыбалась сочным алым ртом.

Месье Гиме был очень впечатлен. А с ним и его приятели, в конце танца увидевшие прекрасную баядерку в одних лишь браслетах, диадеме, шнуре-тали и бюстгальтере. Весь остальной сценический костюм был разбросан в живописном беспорядке по библиотеке. Усталая, но довольная, Маргарета лишь под утро отправилась на извозчике домой. Рассветную тишину разорвал крик мальчишки-газетчика. «Спешите купить последний выпуск! – надрывался звенящий голос. – Мата Хари! Восточное чудо! Сенсация! Танец семи покрывал, в конце которого Мата Хари остается совсем голой! Покупайте свежий выпуск!».

– Любезный, остановите экипаж, – тронув возницу за плечо, попросила танцовщица, полагая, что это ей мерещится от усталости.

Вынув из сумочки, набитой деньгами, мелкую монету, она протянула ее мальчику, взамен получив газету. И, когда экипаж вновь тронулся, развернула еще пахнущий типографской краской листок и прочла статью журналиста, присутствовавшего в музее и с первыми лучами солнца успевшего передать свой восторженный отзыв в номер. «Восточное чудо! Ее зовут Мата Хари! Она – храмовая танцовщица с острова Ява! О Шива! Когда она перед твоим алтарем сбрасывает свои покрывала и склоняет перед тобой свое обнаженное тело, Шива, великий Бог, неужели в тебе не пылает непреодолимое желание, пробуждаемое ее красотой? Не торопишься ли ты прижать свой рот к ее цветущим губам? Не томит ли тебя желание приблизить к себе ее полное страсти тело, дабы насладиться любовью?»

Немного озадаченная столь бурной реакцией на свое выступление, Маргарета добралась до дома, расплатившись, выбралась из экипажа и, бережно прижимая газету к груди, поднялась к себе в комнату. Во время танца она заметила вспышки магния, но танцовщице и в голову не приходило, что ее снимают охочие до сенсаций газетчики. Запершись изнутри на ключ, Маргарета достала из несессера маникюрные ножнички, закусив нижнюю губу, прилежно, точно школьница, вырезала хвалебную заметку с фотографией и вклеила в альбом, в который с ранней юности собирала понравившиеся стихи, тексты любимых песен и красивые картинки из журналов.

– Ну что же, за одну ночь совсем неплохо, – пересчитывая деньги, хихикнула она, подмигнув своему отражению в зеркале и где-то в глубине души удивляясь, что ее мистификация удалась так легко.

Фантазерка из Леувадена Маргарета Зелле и представить себе не могла, что это вовсе не случайный заработок и что с этой ночи в музее восточного искусства начинается ее громкая слава и триумфальное шествие по миру.

Электричка звякнула стыками, выпустила пар и, скрежеща колесами о рельсы, медленно остановилась.

– Станция Загорянская. Следующая станция Фрязево, – оповестил механический голос.

Качнувшись от рывка замедляющего ход электровоза, я поднялась с деревянной скамьи, перекинула дорожную сумку через плечо и, дождавшись, когда разъедутся в стороны двери вагона, шагнула на перрон. Немногочисленные пассажиры, сошедшие с электрички вместе со мной, устремились к скучающим таксистам, ибо автобус уехал минуту назад.

Замешкавшись у расписания на Москву, я обернулась и обнаружила, что на привокзальной площади остались только две непрезентабельного вида машинки, рядом с которыми покуривали водители из местных. Об этом свидетельствовали резиновые шлепанцы на босу ногу, широкие пляжные шорты и голые торсы, загорелые до черноты. Что касается транспортных средств, то обе машины в равной степени не вызывали доверия, однако я выбрала наименее ржавую и направилась к дереву, под которым она запарковалась. Прямо в пыли между водителями восседал заросший и небритый парнишка в армейских штанах защитной расцветки и до невозможности грязной майке, эдакий загорянский Маугли, и выжидательно смотрел то на одного курящего, то на другого.