Галина Константинова - Iassa

– Ничего особенного, то же, что читают все. Кастанеда, Бах, а это и вовсе тебе неинтересно, тут про наше сознание и подсознание. Вот только это тебя может заинтересовать, всё-таки ты у нас любишь фольклор, древние боги славян, дохристианская религия.

– И что же ты в этом нашёл?

– Мама, это интересно. Мы с Ладой занимаемся в фольклорном ансамбле, Лада очень хорошо поёт, у нас такая тёплая атмосфера, все приходят в приподнятом настроении. Мама, мы хотим знать свою историю.

– Ладно, занимайтесь, конечно… Но почему ты сегодня опять не поел? Я приготовила мясо по-французски, а ты ничего не попробовал.

– Мама, я не хочу мясо. Подумай, ведь мы убиваем животных, они-то в чем перед нами провинились, а ведь у них есть душа.

– Послушай, но, если бы люди не ели мясо, у них вряд ли бы развился интеллект. Ты что, всерьёз решил отказаться от мяса? Кто весь этот бред внушил в твою голову?

– Мама, это совсем не бред. Человек должен пытаться разобраться в себе и окружающем мире. Иначе не будет гармонии, равновесия. Употребляя в пищу невинных животных, мы увеличиваем зло в мире. Пойми, цивилизация, по сути, есть путь к гибели. Вот ты трудишься, зарабатываешь деньги, покупаешь всё новые и новые вещи, хочешь купить то-то и то-то. Подумай – ты достигаешь цели, а дальше – что? Стала ли ты от этого счастливее? Улучшилось ли что-то в мире оттого, что ты заработала и купила больше?

В общем, мне всё уже было понятно. На Серёжу оказывает влияние Лада. Или кто-то ещё. Нет, пожалуй, эта девочка не столь умна, чтобы Серёжа так сильно изменился. Она заходила за ним домой, и они шли заниматься в свой ансамбль. Мясо он действительно есть перестал, а взгляд его был несколько отсутствующим. В комнате аккуратной стопочкой лежали распечатки, что-то про гибельность цивилизации, состояние равновесия, в общем, бред чистой воды.

Серёжа все глубже уходил в себя, и никакие мои просьбы на него не действовали. Я пыталась растормошить Володю, но его образ жизни довольно специфичен, вечером он просит, чтобы ему не мешали немного вздремнуть, а ночью сидит в Интернете. Раньше я не придавала этому значения, а сейчас мое равновесие определенно пошатнулось. Может, прав был Серёжа?

Я оказалась в тупике. Мне хотелось знать больше – но передо мной все ставили и ставили стены. Будто Серёжа убегал от меня на сером волке и кидал камушки, которые вырастали в горы, брызгал каплями воды, которые превращались в озера, или будто я бежала за ним, как Алиса в Зазеркалье, все отдаляясь и отдаляясь. Чем больше я усиливала натиск, тем меньше ответов получала. Наивно думая, что можно взывать к его аналитическому уму, я приводила доводы, что мы все живем в социуме, по своим законам, которыми нельзя пренебречь, что гармония должна присутствовать прежде всего между близкими людьми. Он смотрел на меня прозрачным взглядом, потом оборачивался к Ладе, и они уходили.

В мае я не выдержала и решила всё узнать. В университете мне сказали, что действительно, ансамбль такой существует, руководитель Галицкая Анна Васильевна, очень милая женщина, преподает фольклор, какие, мол, у вас к ней претензии? Ребята не колются наркотиками, занимаются по вечерам, устраивают концерты, праздники народные будут отмечать, выезжать на природу. Вы, мол, что-то нервничаете, и абсолютно зря. Это самое невинное занятие, какое только можно предположить. Нет, к сожалению, Анна Васильевна не любит, когда к ней на занятия ходит кто-то посторонний, она считает, что тем самым можно сорвать репетицию, а у них не просто репетиции, можно сказать, единение душ происходит.

Но помилуйте, вспылила я, должна же я знать, где и как, и чем занимается мой ребёнок! Он у Вас лялька, что ли? Самостоятельный человек, мамаша, успокойтесь. Вот, присядьте, валерьянки выпейте, и вообще, откуда такие подозрения? Я начала сбивчиво рассказывать о странных книгах, секретарь кивала головой, а потом горячо меня убеждала, что эта ересь совсем не от Анны Васильевны. Похоже, она была просто очарована этой неизвестной Галицкой. Но я чувствовала, что истина где-то рядом.

Когда я пришла домой, никого не было. Удивительно тихо. Джина тихо поскуливала, просила еды. Что же, никто не накормил её за целый день? На столе лежала записка «Мама, мы уехали на пару дней за город». Вот как. Я кинулась в комнату, странно, ни книг, ничего. Чистый, девственный стол. Я позвонила приятелю, он мне нашёл эту Аннушку по базе. Что я ей скажу? А вдруг она и вправду, чиста и невинна? Пожалуй, рановато звонить. Но всё-таки набрала номер. Автоответчик задушевным голосом ответил, что Анна Васильевна будет отсутствовать два дня. Значит, они куда-то уехали, наверное, группой своей…