Тибор Роде - Вирус «Мона Лиза»

Нельзя сказать, чтобы у них не было забот поважнее. Но если уж приходится нести службу в нескольких тысячах миль от родины, в заброшенном много лет назад полицейском участке, то надо создать хоть в какой-то степени привычную атмосферу. И сахар с кофеином были как раз тем, что нужно.

Миллнер, который только что вернулся из больницы, вытер рукавом пот с лица, взял одну из теплых бутылок, открыл зажигалкой. Из горлышка хлынула пена.

– Вот дерьмо! – выругался он, держа бутылку в вытянутой руке, подальше от себя, чтобы не испачкаться. – Нам необходимо электричество.

– Вчера утром я еще раз надавил на местных. Сказали, что сегодня во второй половине дня придет техник из городской службы. И тогда холодильник наконец-то заработает, – отозвался Барак, которого забавляли попытки Миллнера справиться с извергающимся из бутылки вулканом.

Лицо Барака помрачнело, когда он увидел на поясе у Миллнера запечатанный в пластик пропуск с плохой фотографией, сделанной «Полароидом». Серыми буквами там было написано: «Госпиталь Галениа».

– Ты был у малышки? – поинтересовался он.

Миллнер кивнул.

– Она пришла в сознание, но ничего не помнит.

– И что от нее осталось?

Миллнер ответил не сразу, осторожно поднес ко рту бутылку, с которой все еще капало, сделал большой глоток и издал стон наслаждения.

– Очень классная, – наконец отозвался он.

– Мисс Флорида?

Миллнер покачал головой и сделал еще один глоток.

– Кола, идиот! У малышки дела неважнецкие. Выглядит как после драки на ринге.

– Главное, что она жива. И кто знает, чего ей удалось избежать, – спокойно отозвался Барак.

Миллнер кивнул.

– Значит, мы не продвинулись ни на шаг, – недовольным тоном произнес его коллега.

– А где остальные? – Миллнер обвел рукой комнату, в которой они были только вдвоем.

– Сержио в федеральной полиции, а Томас пошел купить поесть.

Миллнер кивнул, ослабил галстук на шее и рухнул в одно из потрепанных офисных кресел. Несколько секунд он смотрел на наполовину опустевшую бутылку колы, которую все еще держал в руке.

– Не понимаю… – покачав головой, произнес он. – Они поставили заграждение на дороге, словно ждали именно этот автобус. Бесследно исчезли вместе с ним и не дают о себе знать. Не требуют ни выкупа, ничего. А ведь заложниц много, и их нужно где-то держать.

Барак задумчиво почесал подбородок и ничего не сказал.

– Или это все же торговцы. Может быть, они надеются получить особые барыши за таких красивых девушек, – продолжал Миллнер.

Мускулы его челюстей напряглись, словно он пытался раскусить что-то особенно твердое.

Вдруг Барак хлопнул себя по лбу.

– Кстати, позвони в главный офис. Примерно три часа назад тебя пытался разыскать Келлер.

Миллнер достал из кармана брюк мобильный телефон, проверил экран.

– Я выключил его в больнице…

– Келлер считает, что ты в Бразилии ориентируешься, – весело заявил Барак.

– В Бразилии? – с тревогой переспросил Миллнер, залпом допил колу и пристально вгляделся в красно-белую этикетку, словно не веря своим глазам. – Ничего хорошего это не предвещает, – задумчиво произнес он.

Взяв смартфон, он набрал номер Келлера.

Незнакомец с нами уже три недели. У него очень сложное имя. Я называю его lo straniero – иностранец. Леонардо тоже полюбил его с самого начала. Что, конечно же, не нравится музе Леонардо, Салаи.

– У него черная душа, – сказал мне вчера Салаи, так пылая ревностью, что с него можно было писать ее аллегорию.

– То же самое другие ученики говорят о тебе, – ответил я ему и бросил в него тряпкой.

Lo straniero, слава Господу, ничего этого не видел. Он был в полях вместе с Леонардо. Чтобы подвести его ближе к истине, как он сказал. «Чтобы показать ему свой анус», – заявил Салаи.

Он поразителен. Несмотря на то что lo straniero намного моложе нас с Леонардо, он кажется кем-то вроде учителя. А мы – его ученики. Все, что он говорит, очень похоже на истину. Он много рассуждает об истине. О правдивости.

И о некой мере Господней, в соответствии с которой Он создал этот мир. По словам lo straniero, если ты стремишься к истине, ее необходимо постичь. Пока что я до конца не понимаю этого, но он спрашивал меня о разведении пчел, чтобы объяснить это. Завтра с самого утра мы пойдем к моим братьям-монахам на пасеку. Кроме того, lo straniero просил меня достать для него Helianthus annuus, однако они не цветут в это время, подсолнухи-то. Неужели он этого не знает?