Евгения Черноусова - Письмо паршивой овцы

Режиссёр оказался достаточно великодушным, чтобы оценить чужую идею. Он поблагодарил Инну Леонидовну за интересную находку и спросил: «Вы начали говорить…» «Да, – подхватила с воодушевлением Инна Леонидовна. – Мне кажется, вам нужно то, что кинематографисты называют крючком – связать эпизоды. Вы так сократили пьесу, что антракты не нужны, но требуется время на перестановку декораций. Выхода тут два – или выносить последний эпизод на авансцену, или интермедии. Но первое, пожалуй, не получится, у вас все сцены массовые…» «Ну, искать вставные номера или придумывать самим перед премьерой… нет!» «У вас ещё одна проблема – занавес застревает». «Ну, это решаемо…» Инна Леонидовна засмеялась: «Это вы нашего директора Феденьку не знаете. У него даже труп таракана в коридоре является обстоятельством непреодолимой силы, и на его вынос требуется время для планирования, утверждённая смета и штат. Так что на своевременную починку не рассчитывайте. Я бы предложила, чтобы двое из занятых в действии тянули занавес и при этом пели. Есть много диалоговых песен, которые прекрасно сюда впишутся…» У них в труппе все любили петь, в репертуаре был даже один мюзикл, поэтому оживились и стали предлагать: «Не лукавьте», «Три подарка», «Ах, сударыня», «Два призрака». В общем, последний раз такой кайф Инна Леонидовна испытала почти год назад, когда придумала для Таисии Андреевны в роли итальянской синьоры швабру в руках, к которой она обращалась, когда говорила о зяте.

По закону баланса радостей и неприятностей на следующий день по дороге на работу у сапога отвалилась подошва, а потом Раиса Михайловна вызвала её и предложила написать заявление по собственному.

Следовало идти в бюро по трудоустройству, но от произошедшего Инна Леонидовна впала в ступор. Длительное время она плохо спала ночами, а днём как сонная муха бродила по дому в ночной сорочке, и только к обеду вспоминала, что до сих пор не умылась и не почистила зубы. За это время она только один раз вышла из дома, чтобы купить хлеб и молоко. Дважды стучали в окно соседи: тётка из углового дома и Валет из соседнего, младший брат подруги Ирки, на которой шестнадцать лет назад женился Андрей, её бывший. Соседи на их улице очень недружные, вечно между собой ругаются и никак не договорятся. Приходившая тётка скорее всего или в какую-нибудь коалицию её собиралась призвать, или на какие-нибудь общие нужды собирала, а денег у Инны Леонидовны было мало. Валет тоже, небось, за деньгами – на бутылку занимать приходил. Вот и не открыла.

А потом в дверь позвонила Варя. Инна Леонидовна удивилась, накинула халат и открыла:

– Ты одна? Что-нибудь случилось?

– Да нет… а Лёша к тебе не заходил?

– А что, должен был? Мы уж месяца два не виделись.

Варя хлопнулась на стул у входа, не раздеваясь и не разуваясь:

– Он меня бро-о-сил!

Странно, но в этот момент Инна Леонидовна ещё ничего не почувствовала. Она с досадой сказала:

– Да будет тебе! Он что, где-нибудь на улице от тебя сбежал?

Всхлипывая, Варя рассказала, что в прошлый понедельник они поругались, а во вторник утром он уехал на трёхдневную конференцию в Новогорск. Должен был вернуться в четверг вечером или в пятницу с утра, как по расписанию получилось бы, но не приехал. В понедельник из школы позвонили, спрашивают, где Алексей Иванович, у него же уроки. А он не приехал до сих пор! Наверное, нашёл молодую среди местных… вот, будут у тебя племянники!

– Варька, ты идиотка, – взвыла Инна Леонидовна. – Не мог он бросить и тебя, и работу! С ним что-то случилось!

Варя продолжала голосить, что он бросил её, старую и необразованную, и нашёл себе учительницу, их ведь полно одиноких. А Инна уже не слушала её, суматошно собираясь. Господи, что на ноги обуть, сапоги ремонту не подлежат, купить не на что. Сунулась в кладовку, наткнулась на мамины боты, которые за десять лет так и не поднялась рука выбросить. У мамы нога была маленькая, но, вроде, она их на шерстяной носок обувала. Налезли. Вот как легко в них! А на вид плевать! Денег мало совсем, карточку проверяла, расчет ещё не перечислили. Всё, пора бежать! В телефон глянула, и на нём почти ничего, надо пополнить:

– Звони в РОНО, узнай адрес, где ночевали, где заседали.

– Не буду! У меня тоже гордость есть!

– Ты что, не понимаешь, что с ним несчастье случилось! Ладно, сама позвоню, некогда тебя уговаривать.

Добиралась больше четырёх часов. Учреждение, проводившее межрегиональную конференцию, называлось пышно – «Институт развития образования», но по сути это были просто курсы усовершенствования учителей. И никого из начальства на месте. С трудом добилась от секретарши, что все в прошлый четверг отметили командировки… и отметили командировку тоже, конечно. Но всё в пределах приличия, даже в кафе не ходили, фуршет с бутербродами в фойе. Закончили после шести, так что, кто из других областей, разъезжать собирались на следующий день. Прежде чем идти в гостиницу, зашла в полицию. Там её даже принимать не хотели, обсмеяли, но она хоть уговорила, чтобы телефон свой дали.