Александр Павлюков - Операция «Американский братишка»

«Объект вступил в контакт с неизвестным мужчиной примерно шестидесяти пяти лет. Направляются в летнее кафе «Двоеточие», – доложил старший топтун в «Центр». И припомнил, что был тут когда-то в подвале не кабак, а общественный туалет. В конце семидесятых ему, только начинавшему тогда гэбэшную карьеру сопляку, часто приходилось наведываться на этот самый угол у метро. Понятно почему – рядом были две валютные «Березки», а валютой занимался в те времена, да и теперь тоже, если по-серьезному, ГБ. В «Центр» он попал – да нет, правильнее будет сказать, его подобрали в – голодные девяностые. Ладно, неважно. Хотя как же забудешь свою первую премию, и где теперь те двое – грузин и прибалт, оформленные по соответствующей статье? «Насрать на них, – обозлился сам на себя топтун, – молодость ушла навсегда, вот что плохо».

– Устраивайтесь там же, наблюдайте, можете перекусить, на глаза не лезьте. Напоминаем насчет спиртного – не больше кружки пива, – расщедрился, словно вспомнив, что сегодня выходной, «Центр», – конец связи.

Топтун со стажем и предполагать не мог, что им с молокососом-напарником сегодня так повезет. Люди уровня объекта не ходят в уличные пивнушки. Для них существует дюжина сверхдорогих заведений типа кафе «Пушкинъ» на Твербуле, где они утоляют утренний голод гурьевской кашей в обществе себе подобных. При таком раскладе самое место нам, рассуждал ветеран, было бы на садовой скамейке – правда, у фонтана. В самом деле, удивительно: ноль понтов, такой, с первого взгляда видно, большой человек, а живет без авто с охраной, ездит себе в троллейбусе по социальной карте москвича и назначает встречи в заведении, где даже скатертей на столиках не имеется. С другой стороны, большое спасибо надо бы сказать объекту: редко выпадает случай, никуда не торопясь, поесть и попить за казенный счет.

Проходя между столиками в дальний, в тени, выходящий в какой-то двор и отделенный от него декоративным забором с цветущими анютиными глазками угол, опытный филер повел глазами в сторону забрызганного грязью и слегка помятого фургона «Газель», притулившегося невдалеке от заднего входа в заведение. В самом деле, в «Центре» точно знали, куда и зачем направляется объект, и подготовились к записи разговора двух солидных мужчин, явно давно знакомых друг другу и обрадовавшихся встрече. Это значило, что телефоны как минимум одного из них стояли на круглосуточной прослушке. Столик, за который посадят собеседников, соответствующим образом оборудован. Обслуживающий персонал в курсе. И еще это значило, что случится сегодня может всякое.

Ошибся опытный топтун: для них с напарником все закончится просто долгим сидением в кафе. Сколько раз говорено: не загадывайте и не лезьте поперед батьки в пекло. В «Центре» знают, что делают. Всегда, при любой, между прочим, погоде и любой, кстати, власти, он ведь как Третий Рим, а четвертому не бывать. Аминь.

Мужчина – тот, что в голубых джинсах, – взял инициативу на себя и, усаживаясь за услужливо подобранный администратором столик, пошевелил в воздухе пальцами правой руки. Получается, он и был приглашающей стороной, а второй, полненький, – приглашенной. Молоденькая грудастая официантка в чистеньком переднике с вышитым красной ниткой узором подала меню и застыла в ожидании, словно хорошо тренированная породистая борзая, готовая по первым звукам команды ринуться в погоню за зайцем.

Безошибочный инстинкт и немалый уже опыт подсказывал девушке, что день начался неслабо: такие хорошо упакованные папики на чай дают как положено, никак не меньше нормы. И денежки у них в карманах брюк рядом с яйцами шевелятся, а у нее грудь, как у Мерилин Монро, и это ее каталожную попку они еще не видели! Оценят, можно не сомневаться, – слюна начнет отделяться раньше, чем она закуску принесет. И вообще, почему бы нет, свет, что ли, на этой сраной кафешке и вонючем администраторе Игоряше клином сошелся? Тут стоит жопой покрутить – может, лишняя пара сотен баксов и выгорит. Получают же люди в приличных фирмах сверхурочные. «И отчего только две сотни – тут важно не продешевить, именно с первого раза себя правильно поставить», – Тамара внутренне рассмеялась – ничего себе, удачно сказанула. Для этих мужиков вынуть из кармана пятьсот баксов – что тебе плюнуть. Вспомнились не к месту любимая поговорка Игоряши: «Кто не был – тот побудет, кто был – тот не забудет» – и сине-красная паскудная татуировка на лобке. И так она прямо в одну секунду эту жадную сволочь возненавидела, что внизу живота стало горячо и чуть ли не мокро. И улыбнулась папикам скромно и приветливо. По-домашнему. Что не помешало, правда, подвести итог мыслям о козле Игоряше: «Чтоб ты сдох, падла ссученная!» – тут она попала в самую точку…