Софи Ханна - Комната с белыми стенами

По какому следу, придурок? Второго сентября Хелен Ярдли была еще жива. Натрасс не мог быть ее убийцей, у него есть алиби, да и не похож он на того типа, который напал на Сару Джаггард .

У всех, черт возьми, есть алиби. Джудит Даффи, хотя по-прежнему отказывается общаться с полицией, оставила голосовое сообщение Сэму Комботекре, подробно рассказав о том, где была в понедельник. Утро она провела со своими адвокатами, а днем пообедала в ресторане вместе с Рейчел Хайнс. Селлерс еще не успел это проверить, но, похоже, в проверке не было необходимости – три официанта подтвердили, что обе женщины пришли в ресторан в час дня и ушли оттуда лишь в пять вечера.

Обе дочери Даффи и их мужья – Имоджен и Спенсер, Антония и Джордж – отдыхали на Мальдивах. Они уехали из Англии до того, как на Сару Джаггард с ножом напал неизвестный тип, и вернулись в среду, два дня спустя после убийства Хелен Ярдли. Селлерс вчера допросил всех четверых. Разговор этот порядком подгадил ему настроение – по крайней мере, начисто отбил аппетит. Как правило, он старался не принимать работу слишком близко к сердцу, но, черт побери, в этот раз ему было противно выслушивать их заявления, что им-де наплевать, увидят они снова Джудит Даффи или нет.

– У нее нет сердца, – заявила Имоджен. – Она разрушила жизнь невиновных женщин, и все ради собственной карьеры. Пасть ниже этого просто невозможно.

Антония была не столь категорична в суждениях.

– Я больше не смогу относиться к маме по-прежнему, – сказала она. – Я так сердита на нее, что в данный момент не желаю даже говорить с ней. Может, когда-нибудь позже…

Оба зятя недвусмысленно дали понять, что стесняются тещи. Один даже договорился до того, что, знай он, что произойдет, он бы дважды подумал, стоит ли ему жениться на ее дочери.

– Мои дети постоянно спрашивают меня, почему их одноклассники смеются над ними и говорят, что про их бабушку пишут во всех газетах, – сердито заявил он. – Им всего восемь и шесть, и они ничего не понимают. Что я должен им отвечать?

Селлерс не смог удержаться от вопроса о том – хотя это и не имело прямого отношения к расследованию, – насколько здоровыми были отношения Даффи с дочерьми и зятьями до того, как Лори Натрасс открыл глаза общественности на ее профессиональную непорядочность.

– Обычные были отношения, – с сомнением в голосе произнесла Имоджен. – До того, как начался этот кошмар, мы были нормальной семьей.

Селлерс не смел даже в мыслях допустить, что когда-нибудь его собственные дети скажут о нем, что он-де бессердечный, или не пожелают даже разговаривать с ним. Неужели Стейси, если он уйдет от них, настроит Харрисона и Бетани против него?

Сьюки – женщина, с которой он почти десять лет тайком встречался за спиной Стейси, – считала, что так и будет. Она вечно твердила это, и в конце концов он ей поверил. Она говорила о Стейси так, будто знала ее лучше, чем он, хотя они никогда не встречались.

Впрочем, Сьюки не требовала, чтобы он перебрался к ней. Ей хватило одного раза, и больше не хотелось. «Так ты не потеряешь ни меня, ни своих детей», – говорила она. От Сьюки Селлерс устал не меньше, чем от Стейси. В обмен за ночку с Тэмсин Уоддингтон он бы послал обеих куда подальше. Да что там, даже за один час…

– Вы слышали, что я сказала?

– Простите.

– Я понимаю, вы мужчина, но не могли бы вы слушать, что я вам говорю?

Селлерс рискнул улыбнуться.

– Из вас вышел бы хороший следователь, – грубо польстил он.

– В нежелании Лори Натрасса нормально общаться нет ничего подозрительного, – заявила Тэмсин. – Скажи он Флисс: «Как интересно, я получил точно такую же карточку с такими же шестнадцатью цифрами, только несколько недель назад», – вот это, да, было бы подозрительно. Однажды он спросил у меня: «Где кофе, который я просил принести мне?» через три секунды после того, как я подала ему кружку. Я указала на кружку в его правой руке. И тогда он сказал: «Так это ты принесла?» С этими словами он выронил кружку, и мне пришлось снова готовить ему кофе.

Селлерса это не убедило. Натрасс умолчал о полученной им карточке с шестнадцатью цифрами и в разговоре с Флисс Бенсон, и с Уотерхаусом по телефону. Он наверняка уже знал, что карточка важна, раз о ней его спросил полицейский. Уотерхаус поинтересовался у него, не получал ли он в последнее время необычных писем, простых или по электронной почте. Натрасс ушел от ответа на этот вопрос. Он описал карточку, полученную Флисс Бенсон, но ни слова не сказал о той, которую получил сам. Разве так ведет себя невиновный человек?