Софи Ханна - Комната с белыми стенами

– Второе сентября – день рождения моего бойфренда. Я зависала в кабинете Натрасса, хотела набраться мужества, чтобы попросить разрешения уйти пораньше домой.

– Мне казалось, вы сказали, что он не ваш начальник. – Селлерс подавил вздох. Черт, и почему только у всех красотулек есть приятели? Селлерс искренне верил, что, будь у него такая возможность, он дал бы им сто очков вперед. То, что он лично не знал этих бойфрендов, никак не влияло на силу его убежденности. Как и любой человек, у которого есть мечта, Селлерс испытывал разочарование всякий раз, когда ему мешали делать то, что ему было определено судьбой.

– Вообще-то он не был моим начальником в полном смысле этого слова. Я являлась его помощницей-референтом.

– В работе над фильмом об убийстве детей?

– Именно. – Она придвинулась еще ближе, пытаясь заглянуть в записи в блокноте у Селлерса. Любопытная тёлка . Если высунуть сейчас язык, можно коснуться ее волос. – Сам Лори, похоже, никогда не торопился уйти домой, и я стеснялась признаться, что я не такая, как он, – пояснила Тэмсин. – Стеснялась сказать, что у меня есть планы, не имеющие отношения к борьбе с несправедливостью, планы, которые Лори счел бы ничтожными. Я, как идиотка, крутилась вокруг его стола и случайно увидела карточку, лежавшую рядом с его мобильником. И спросила его, что это такое; ведь задать вопрос о карточке было легче, чем попросить то, что мне действительно было нужно.

– Это крайне важно, мисс Уоддингтон, так что будьте по возможности точны. – « Могу я поиграть твоими волосами, пока ты будешь отсасывать у меня ?» – Что вы сказали мистеру Натрассу о карточке и что он вам ответил?

На какой-то миг Селлерс испугался, что задал тот, непристойный вопрос, однако затем решил, что вряд ли. Тёлочка не вылетела пулей из комнаты и вообще отнюдь не выглядела оскорбленной.

– Я взяла ее в руки. Он этого, похоже, даже не заметил. Я спросила: «Что это?» В ответ он только рявкнул.

– Рявкнул? – Нет, это какое-то издевательство. Неужели нельзя употреблять более нейтральные слова?

– Лори рявкает постоянно, когда знает, что ответ необходим, но он не слышал, о чем вы его спросили. Это срабатывает в отношении многих, но от меня не так легко отделаться. Я помахала карточкой у него перед носом и повторила свой вопрос. Лори, что вполне в его духе, поморгал, как крот, вылезший из норы на белый свет, и сказал: «Что это за хреновина? Это ты мне ее прислала? Что означают эти цифры?» Я ответила ему, что понятия не имею. Тогда он выхватил карточку у меня из рук, разорвал на клочки и бросил на пол. После чего вернулся к своей работе.

– Вы видели, как он ее разорвал?

– Да. По меньшей мере на восемь частей, которые я подобрала с пола и бросила в мусорную корзину. Не знаю, зачем я это сделала. Лори даже не заметил этого и не поблагодарил меня. Когда же я, наконец, собралась с духом и попросила у него разрешения уйти пораньше, он сказал: «Нет, нельзя, черт побери». Знай я, что эти цифры так важны, я бы… – Тэмсин не договорила, как будто досадуя на саму себя. – Мне смутно помнится, будто первой цифрой была двойка, но утверждать не берусь. Я вообще не стала брать это дело в голову, пока ко мне на следующий вечер не заявилась Флисс, буквально захлебываясь от волнения. По ее словам, она получила такую же карточку. После чего завела разговор о каком-то загадочном преследователе, который, возможно, хочет, а может, и нет, убить ее.

– Мистер Натрасс не говорил о том, куда пришла открытка – к нему домой или на работу?

– Нет, не сказал, но я предполагаю, что она пришла на работу. Вряд ли он стал бы приносить ее из дома на работу. Похоже, она его нисколько не заинтересовала. Карточка и карточка, какое ему до нее дело…

– Вы в этом уверены? – уточнил Селлерс. – Он мог разозлиться и потому разорвал ее на клочки.

– Если и разозлился, то лишь потому, что потратил время на ерунду, только и всего. Честное слово, я ведь знаю Лори. Поэтому и не удивилась, когда Флисс рассказала мне, что он даже не заикнулся про то, что получил такую же карточку, когда она показала ему свою. Лори не тратит слов на то, что он считает для себя не важным.

И все же, подумал Селлерс, странно, что Натрасс не сообщил Флисс Бенсон о карточке. Для него было бы самым естественным делом сказать: «Странно – пару-тройку недель назад кто-то прислал мне точно такую же карточку». Зачем молчать, если только не он сам послал Бенсон эти самые шестнадцать цифр, вторую карточку, после того как порвал первую, чтобы сбить с толку Тэмсин, направив ее по ложному следу?