Софи Ханна - Комната с белыми стенами

Я слышу чьи-то шаги. В дальнем конце коридора вновь рокочет голос детектива Селлерса, с каждым мгновением он все ближе и ближе. Я ползком подбираюсь к окну и пытаюсь его открыть. Но похоже, краска на раме присохла намертво.

Я когда-нибудь видела, чтобы Лори работал с открытым окном? Я вообще что-нибудь когда-нибудь замечала, кроме его самого, когда часами глазела на него через внутренний двор? Кроме волосков на его руках, кроме черных носков на ногах? Что за глупый вопрос .

Я всем своим весом налегаю на оконную раму и толкаю ее, бормоча себе под нос «Да, да, спасибо тебе!», как будто она уже поддалась. В других ситуациях этот маленький фокус обычно срабатывал. Рама издает скрежет, а в следующий миг – аллилуйя! – окно распахивается, и я вылезаю наружу. Я уже готова затаиться под ним, прижавшись к стене, когда вспоминаю про сумку. Черт .

Я вновь проталкиваю свою тушку в окно. Ну почему это дается мне с таким трудом? Вряд ли я стала толще, чем три секунды назад. Мне вообще удивительно, как это я не потеряла вес, учитывая количество вышедшего из меня пота.

Вновь оказавшись внутри, я в ужасе застываю на месте. Паника несется по моим жилам, как по американским горкам. Полиция и Майя совсем рядом, будут у двери через пару секунд. Мне слышно металлическое лязганье связки ключей. Я хватаю сумку и не то протискиваюсь, не то падаю в окно на твердые камни двора. Черт, как же больно… Одновременно с этим слышится треск рвущейся ткани. Я поднимаюсь на колени и снимаю с торчащей из рамы острой щепки лоскут, который только что был частью моей блузки.

Между тем слышно, как в замке поворачивается ключ. Времени нет . Я кое-как толкаю щепку на место и захлопываю окно. Оно почти закрылось. Увы, снаружи мне никак не закрыть его на шпингалет, тем более что Майя и два детектива уже входят в комнату. Поэтому я делаю то единственное, что могу сделать, а именно ложусь под окошком на бок и прижимаюсь своей многострадальной тушкой к стене. Быстро оглядываю окна на той стороне внутреннего двора. Похоже, я в безопасности – комнаты напротив пусты.

– Это осушитель воздуха, сержант, – говорит детектив Селлерс. Значит, главным у них тот, что потише.

– Что ты скажешь про Майю, Жак? – спрашивает он.

Выходит, ее с ними больше нет? Она что, с катушек съехала? Какого черта она оставила двоих копов одних копаться в моем кабинете?

– Классное тело, классные волосы. Лицо так себе, – говорит Селлерс.

И характер тоже так себе, подмывает меня крикнуть из моего, с позволения сказать, места отдохновения во внутреннем дворике. Между плитами проросли побеги травы. Один из них щекочет мне нос. На его листьях комочки земли и белая пыль – частички оконной краски. Я уже замерзла, а скоро вообще превращусь в ледышку.

– По-моему, адрес в Твикенхэме ей известен. Уж слишком бурно она протестовала.

– Тогда почему она не хочет нам его сообщить?

– Лори Натрасс презирает полицию. Он как минимум дважды в неделю заявляет об этом в газете. Ты думаешь, он скажет нам, где сейчас Рей Хайнс?

– Наверное, нет, – соглашается Селлерс.

– Ни за что не скажет. Он станет ее защищать – по крайней мере так ему кажется. Смею предположить, в «Бинари Стар» эту позицию разделяют все… Эй, взгляни-ка на это!

Что такое? На что они смотрят?

Новое сообщение от Ангуса Хайнса.

Нет, нет, нет . Я готова взвыть. На экране компьютера остался мой почтовый ящик. Теперь полицейские узнают, что я кого-то заперла в моей квартире. Боже, неужели я все-таки попаду за решетку?

– Интересно…

– Сержант, ты открыл чужую почту? По-моему, ты рискуешь. Или ты забыл, что по этому поводу говорят законы?

– Я всего лишь случайно зацепил «мышку». «Дорогая Флисс, есть два списка, которые покажутся тебе любопытными. В одном из них собраны все женщины и несколько мужчин, против которых Джудит Даффи давала в суде показания по уголовным делам. Во втором – все те, против кого она давала показания в семейных судах. В обоих списках – имена тех, кто обвинялся в физическом насилии по отношению к детям, а иногда и в убийстве ребенка. Тебе наверняка будет интересно узнать, что еще в двадцати трех случаях доктор Даффи дала показания в пользу одного или обоих родителей, заявив, что, по ее мнению, никакого насилия по отношению к ребенку не было».

– И?..

– Это всё. «С наилучшими пожеланиями, Ангус Хайнс».

Это всё? И ни слова про незаконное задержание в моей полуподвальной квартире? Я вздыхаю. Ведь моя квартира и впрямь полуподвальная. Раньше я об этом как-то не думала. Держать человека взаперти в любом случае жестоко. Запереть же его в подвале – это, знаете ли, уже попахивает садизмом.