Софи Ханна - Комната с белыми стенами

О господи, господи ! Я только что закрыла у себя в квартире главного фоторедактора крупной газеты!

Водитель такси с надеждой смотрит на меня в зеркало. Мне видны только его глаза, но этого достаточно. Своей машины у меня нет, и я немало времени провожу в такси. Мои инстинкты острее бритвы. Меня не оставляет чувство, что его так и подмывает поведать мне про прекрасную биографию бандитов-близнецов Крэй, которую он читает. От других лондонских таксистов я уже наслышана про парня, которому при помощи ножа растянули улыбку, и мне незачем выслушивать эту историю снова. В качестве превентивной меры я вынимаю телефон и звоню Тэмсин.

– Флисс? – По ее голосу можно подумать, что она уже отчаялась услышать мой звонок. – Ты где?

«В Сомали», – едва не ляпаю я, но вовремя прикусываю язык.

– По пути на работу. Успокойся. Со мной всё в порядке.

– Это сейчас с тобой всё в порядке, но чем дольше ты…

– Мне нужно кое-что сделать, – перебиваю я ее. – Ты, случайно, не занята?

– Смотря что ты имеешь в виду. Я только что загрузила одну пробную программку с сайта MИ-6… [13]

– Что ?

– И как раз собираюсь ею заняться. Это что-то вроде экзамена. Если я его выдержу, то на один шаг приближусь к должности следователя по особым делам. Это так у них официально называется.

– Ты хочешь сказать, шпиона? – Меня душит смех. Я представляю себе главного фоторедактора, запертого в моей квартире, и свою лучшую подругу, мечтающую стать шпионом. Я хохочу, не в силах остановиться.

– Смотри, никому не говори, хорошо? На сайте сказано, что об этом нельзя рассказывать. – Мне слышно, как Тэмсин фыркает. – По-моему, они слишком многого хотят. Неужели и в самом деле никому?

– Вряд ли. По-моему, они хотели сказать, что об этом можно рассказывать кому угодно, при условии, что собеседник не одет в футболку с логотипом «Аль-Каиды».

– Ты плачешь?

– Нет, скорее смеюсь, но ты не бери в голову.

– Флисс, я говорю совершенно серьезно. Я разговаривала с одним детективом, и он сказал, что из меня получился бы неплохой следователь, и я подумала…

– Зачем тебе понадобилось разговаривать с детективом?

Тэмсин издает стон.

– Знаю, это вопреки твоим принципам, но прошу тебя, купи газету и прочти. И когда сделаешь это, приезжай ко мне, чтобы я не выпускала тебя из поля зрения.

– Тэм, давай лучше ты ко мне. У тебя еще есть те ключи, что я давала тебе?

– Где-то есть, а что?

– Просто… поезжай ко мне домой и отомкни входную дверь. Выпусти Ангуса Хайнса и снова запри. В смысле, дверь, после того, как ты его выпустишь. Это не займет много времени. Я потом компенсирую тебе расходы – бензин, такси, билет на метро, что скажешь. Плюс в придачу ужин в ресторане по твоему выбору. Главное, согласись выполнить мою просьбу.

– Давай перемотаем ее назад, где говорится «выпусти Ангуса Хайнса». Говори, что Ангус Хайнс делает в твоей квартире?

– Он вошел, хотя я его не приглашала. Я не смогла выставить его вон, поэтому была вынуждена закрыть в квартире. Иначе он увязался бы за мной. Я же не хочу с ним разговаривать. Ужасный, самодовольный тип. У меня от него мурашки пробегают по коже.

– Ты заперла Ангуса Хайнса в своей квартире? О господи! Разве это не насильственное ограничение свободы? Или даже похищение? Флисс, за такие дела можно в два счета угодить за решетку. Какая муха тебя укусила?

Я нажимаю красную кнопку и отключаю телефон. Если она захочет выпустить его, то приедет и выпустит. Если нет, пусть оба остаются там, где находятся, и развлекаются тем, что перемывают мне косточки.

Может, мне стоит спросить у водителя, не доводилось ли близнецам Крэй запирать у себя дома главного фоторедактора, и если да, что им за это было? Правда, в данную минуту он сам увлеченно беседует с кем-то по телефону, и мне не остается ничего другого, как предаться размышлениям.

Да, устраиваясь на работу в «Бинари Стар», я знала, что там работает Лори. Да, я знала, что он связан с Хелен Ярдли и СНРО. Да, я знала, что он пытался вызволить Рей из тюрьмы.

Нет, мне и в голову не приходило, что в конечном итоге он взвалит на меня работу над фильмом про несправедливые приговоры по делам о внезапной смерти младенцев. Потому что, знай я это, поскорее унесла бы оттуда ноги. К тому моменту, когда я пришла в «Бинари Стар», отца уже не было в живых. В отличие от мамы.

Мама до сих пор жива. У нее будет разрыв сердца, узнай она, что я снимаю документальный фильм, в котором Рей Хайнс будет представлена невинной овечкой. Даже если отец ошибался, говоря о ней резкие слова в тот день в ресторане, мама все равно останется при своем мнении. И будет в шоке. Одного этого достаточно, чтобы отбить у меня всякое желание снимать этот фильм.