Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

– А как же Отилия? – спросила она. – Какие отношения у девочки с матерью?

Уэйд задумчиво кивнул.

– Я бы сказал, неплохие, – ответил он. – Разумеется, когда я на работе, я не могу их наблюдать, но когда возвращаюсь домой, я не вижу между ними дисгармонии.

Сказав это, он вновь взял в руки чашку и булочку, как будто давая понять, что сказал все, что хотел.

Алекс мысленно подвела итог тому, что успела узнать. Миссис Уэйд явно не в самом здравом уме. Мистер Уэйд, хотя всячески и пытается уверить ее, что печется о благе дочери, тем не менее не делает того, что обязан делать.

Хотелось бы знать, почему?

– Ах да, пока не забыл, – внезапно добавил Уэйд. – Возможно, вы заметите под глазом у Отилии небольшой синяк. Боюсь, что на днях она споткнулась и упала в саду. Ну, вы знаете, как это бывает с детьми. Я это говорю лишь затем, чтобы у вас не сложилось превратное впечатление.

Алекс с понимающим видом кивнула. Действительно, ни к чему спешить с выводами, пока она своими глазами не видела злополучный синяк. Услышав в коридоре шаги, они обернулась. Она уже приготовилась к тому, что сейчас услышит, что Отилия отказывается спуститься вниз, но все ее опасения вмиг испарились, как только дверь распахнулась и перед ней выросла Эрика Уэйд с дочерью.

– Все в порядке, здесь нечего бояться, – сказала Эрика, первой входя в гостиную.

Алекс тотчас отметила про себя и холодный тон, какими были сказаны эти слова, и то, что это был первый раз, когда Эрика вообще открыла рот.

Вслед за матерью в комнату робко вошла девочка. При виде этого ангельского создания сердце Алекс наполнилось теплом и радостью. Она даже негромко ахнула и вскочила ей навстречу.

И тут до нее дошло. Да ведь это та самая девочка, которую она видела в парке! Да-да, та самая, что одна качалась на качелях и которую потом увел прочь отец. Та самая, тревожные мысли о которой долго не давали ей покоя.

И вот теперь судьба – или кто еще там, наверху? – вновь свела их вместе.

На первый взгляд Отилия не была похожа ни на одного из родителей. Большие карие глаза, милое детское личико, на голове облако темных кудряшек, воздушных, как у младенца. На девочке были синие лосины, розовые кроссовки и белая вязаная кофточка на пуговицах. Впрочем, кофточка была почти не видна – ее закрывал лист бумаги, который Отилия прижимала к груди.

– Будь хорошей девочкой, подойди к нам, – поманил ее отец. – Это мисс Лейк. Я тебе про нее говорил.

Отилия шагнула вперед и с опаской посмотрела на Алекс. Интересно, узнала она меня? – подумала та. Даже если и узнала, то не подает виду.

Нагнувшись к девочке, она с улыбкой сказала:

– Привет. Рада с тобой познакомиться. Если хочешь, можешь называть меня Алекс.

Их разделяло несколько шагов, и, похоже, девочка не решалась их сделать.

– Покажи, что ты приготовила для мисс Лейк, вернее, для Алекс, – сказал ей отец.

Отилия вопросительно посмотрела на мать, но та теперь стояла за спиной Алекс, и потому ей не было видно, как миссис Уэйд отреагировала на этот взгляд. Впрочем, быстро взглянув на отца, Отилия протянула ей лист бумаги.

– Это для вас, – сказал Брайан Уэйд.

– Для меня? – изобразила восторг и удивление Алекс и, взяв лист бумаги из рук ребенка, перевернула, чтобы взглянуть, что это такое. – Это твой дом? – спросила она, хотя, сказать по правде, это могло быть что угодно.

Отилия не ответила.

– Или это замок прекрасной принцессы?

Что бы это ни было, взгляд девочки был прикован к Алекс, как будто Отилия не могла отвести от ее глаз. Кстати, синяк почти не заметен и вполне мог быть следствием падения. А может, и нет.

– Я могу взять твой рисунок домой? – спросила она.

И вновь Отилия повернулась к отцу.

– Скажи «да», – подсказал тот.

Девочка посмотрела на Алекс и кивнула.

– Как красиво! – проворковала Алекс. «И какое ангельское создание», – мысленно добавила она. Как же ей хочется погладить эти розовые детские щечки, эти нежные детские волосики, взять девочку на руки, прижать к груди! Но нет, так можно ее испугать, да и родителей тоже.

И Алекс, в очередной раз выразив свой восторг по поводу рисунка, положила лист бумаги на сумку, чтобы, уходя, не забыть, и опустилась перед девочкой на колени.

К ее великому удивлению, та сделала то же самое. Алекс была тронута до глубины души.

– Какая же ты хорошенькая, – прошептала она с улыбкой.

Отилия лишь заморгала.

– Скажи, сколько тебе лет?

Отилия опустила глаза, и Алекс – как и тогда, в первый раз, – отметила про себя длинные, с загнутыми кончиками ресницы. Внезапно она заметила, что Отилия растопырила на коленке три пальца.