Сьюзен Льюис - Горечь моей надежды

– И Ботик тоже, – шепнула в ответ Отилия.

– Ну конечно, он тоже хорошая девочка, – отвечала Алекс, а спустя мгновение Отилия уже заливалась смехом.

– Он не девочка.

Алекс знала: ничто не трогало ее до глубины души так, как радость Отилии. Разве что ее доверие и внезапные проявления любви. Девочка была довольна жизнью, пусть даже в четырех стенах ее дома, и готова учиться всему новому. С другой стороны, что в этом удивительного? Разве не так она прожила почти всю свою короткую жизнь? Она никогда не вспоминала родителей. Впрочем, Алекс тоже, хотя и знала: настанет момент, когда этого будет не избежать. Пока же ей хотелось одного – чтобы безопасности и счастью девочки ничто не мешало. Вместе они играли, болтали, рисовали, пели. Незримая связь между ними была удивительно прочной. Вряд ли она была бы прочнее, будь Отилия родным ребенком Алекс.

Одного взгляда на эти темные глазки, на дне которых все еще притаился страх, было достаточно, чтобы в Алекс со всей силой просыпались инстинкты защитницы.

И все же рано или поздно им придется расстаться. Алекс не строила на этот счет никаких иллюзий. Оставить Отилию у себя она никак не могла. Но кто скажет, где ей взять сил, чтобы оторвать ее от себя?

– Я пыталась ей все объяснить, – призналась она позже своей матери. – Что вскоре ей придется переехать в другой дом, к другим людям, которые станут о ней заботиться. Но она, услышав это, всякий раз плачет. «Я с тобой», – твердит она. У меня же просто нет сил отпустить ее от себя. Нет, я отлично знаю, что мне придется это сделать. И все же мне страшно представить, каково будет ей, когда я уйду, как она будет страдать, не понимая, почему я ее бросила. Как же мне объяснить ей, почему мы должны расстаться?

– Давай лучше поговорим об этом позже, – сказала Анна. Было видно, что ей тоже тяжело обсуждать эту тему. – Лучше расскажи мне, что, собственно, произошло. Как она здесь оказалась?

Запустив пальцы в волосы, Алекс судорожно вздохнула и попыталась мысленно вернуться в тот кошмарный вечер. Сделать это было не так-то просто, ведь она изо всех сил пыталась выбросить его из головы, вообще не думать о нем. Впрочем, постепенно она начала заново переживать мгновения в доме Уэйдов. Вот Брайан Уэйд сидит в сарае и так увлекся своими делами, что даже не замечает ее присутствия, в то время как Эрика Уэйд уже лежит мертвая в кухне.

– Знаю, я должна была немедленно вызвать полицию, – призналась она, – но в тот момент все мои мысли были лишь об Отилии. Я так боялась за нее, ее же нигде не было. Тогда я бросилась наверх и принялась ее звать. Сначала я подумала, что ее там нет. А потом услышала, как она скребется за дверью стенного шкафа. Я не могла открыть дверь – кто-то явно запер ее на замок. Но потом я увидела на полу ключ. Я рванула дверь на себя и… увидела ее там, перепуганную до смерти. Не знаю, что она видела из того, что случилось внизу. Тогда я знала лишь одно: что должна немедленно забрать ее из этого дома.

Я подхватила ее на руки, и в тот же миг в моем сознании ожила картинка: я в ее возрасте… я заперта в чулане. Знала бы ты, как я тогда ждала, когда ты придешь за мной! Внезапно я перестала понимать, кто я, а кто она. Отилия как будто превратилась в меня, я же стала тобой. Знаю, это звучит полным безумием, но так оно и было. Лишь позднее мне вспомнился сон про женщину, сбегающую вниз по лестнице с ребенком в руках. Не знаю, было ли это неким предвидением, сейчас на это очень даже похоже. Но тогда, сбегая с Отилией вниз, я воспринимала реальность как сон. Она прижималась ко мне всем тельцем. Я же с ужасом думала о том, что Брайан Уэйд сейчас войдет в дом и увидит нас. Эти несколько минут, пока я наконец не села в машину, показались мне вечностью. Но потом Отилия вспомнила про Ботика и бросилась назад в дом. Вот тогда я и захватила вместе с ним кое-что из вещей. Я была уверена, что Уэйд вернется в дом с минуты на минуту. Я понятия не имела, что мне делать, если это случится. Но, слава богу, обошлось. Пронесло.

Алекс судорожно вздохнула.

Сидевшая напротив Анна внимательно наблюдала за ней, едва ли не кожей ощущая тот ужас, через который прошла дочь. Одновременно она лихорадочно думала о том, как им теперь выходить из этого положения. Готовых ответов у нее не было. Более того, она сомневалась, что они будут.

– И что было потом? – задала она наводящий вопрос. – Как я понимаю, ты привезла ее сюда.

Алекс кивнула.

– Я собиралась позвонить в полицию, но не нашла в себе сил. Мне было страшно представить, что ее заберут у меня. Она тоже была напугана. Еще бы, если помнить о том, через что ей пришлось пройти! Ты представляешь, что было бы с ней, если бы я отдала ее посторонним людям? Ты ведь знаешь, как она верит мне. Отилия искренне считает, что я всегда буду с ней. Отдать ее кому-то – значило бы предать ее, а на это я пойти не могла. Нет, я понимаю, что поступила неправильно, и не собираюсь себя оправдывать. Но у меня такое чувство, будто нас с ней что-то связывает. И вообще, кто у нее есть, кроме меня? Ей всего три года, но ты сама видела, какая она стойкая девочка. Даже после того, через что ей пришлось пройти, она тянется к людям. Ей нужно, чтобы ее любили, чтобы кто-то был с ней рядом, заботился о ней. Как в ее возрасте, учитывая все ее страдания, она может знать, что это такое? И все же подсознательно она знает и тянется ко мне. И к тебе тоже, хотя я понимаю, что не имею права втягивать тебя в эту историю. Клянусь тебе, у меня даже в мыслях этого нет. Я отлично понимаю, в какое щекотливое положение тебя ставлю. Если ты сейчас же не сообщишь в полицию, ты автоматически становишься моей сообщницей. Так что, боюсь, тебе придется это сделать…