Дмитрий Федулкин - Две пули

Макс попытался позвонить Жене.

– Давай дружище, отвечай, давай же. – бубнил Севр в ответ на гудки в трубке, но ответа так и не последовало.

Он набрал вновь и не сводя взгляд, смотрел на маркер, который начинал светиться и мигать всё ярче и ярче.

***

В это самое время, на обочине дороги, лежал чудом спасшийся Перс. Буквально за секунду до взрыва, он успел выбежать из дома, и в следующий миг взрывная волна подкинула его в воздух, отбросила не добрый десяток метров и уже в полёте от сильного удара он потерял сознание. И сейчас, лёжа в куче обломков он с трудом смог открыть глаза, однако даже это движение принесло ему ужасную боль. Ощущение было такое, будто в каждую клетку тела вонзили раскалённые иглы и вращали ими из стороны в сторону – боль была невыносимая.

Это только в фильмах рядом с персонажем может взлететь на воздух цистерна с бензином, и взрыв лишь слегка шелохнет волосы на голове героя, не причинив ему ни капли вреда, в жизни же все гораздо прозаичнее и, порой, страшен даже не сам взрыв, как взрывная волна, удар от которой может превратить внутренние органы в кровавое желе, переломать кости, а то и вовсе лишить жизни.

Вот и по Персу она удалила не слабо, из ушей текла кровь, в голове стоял невыносимый звон, мир перед глазами двоился и расплывался. Собрав остатки сил, Женя со стоном боли перевернулся на живот, кое как встал на четвереньки, попытался подняться, но ноги его подводили, и он опять плюхнулся на траву. Тяжело дыша, буквально выталкивая воздух через нос и рот, он пролежал с минуту и предпринял новую попытку, на этот раз более удачную – встать ему всё же удалось.

Утробно кашляя, весь испачканный в саже и пепле, с красовавшимися на лице и руках ссадинами и кровоподтёками, он больше напоминал война, прошедшего мясорубку Сталинградской битвы.

Женя осмотрелся по сторонам, глаза ещё подводили, и он с трудом мог сфокусировать свой взгляд на деталях.

Дом разнесло на части, остались лишь кое какие обломки, на которых, подгоняемый ветром, поигрывал огонь. Машина стояла относительно целая, хотя вмятины имелись, видимо от упавших обломков. Она была абсолютно вся покрыта пеплом и с выбитыми стёклами в боковых дверях.

Практически все соседи выбежали на улицу и столпились около места, где ещё несколько минут назад стоял дом. Кто-то звонил, видимо вызывая экстренные службы, кто-то снимал всё на телефон, но большинство просто переминались с ноги на ногу, комментируя случившееся на свой лад.

Постепенно зрение стало возвращаться в нормальное состояние и, посмотрев под ноги, Женя увидел гарнитуру, которая видимо выпала из уха при падении. С трудом нагнувшись и боясь вновь повалиться на землю, он достал её и вставил в ухо. Затем он вытащил из кармана куртки чудом уцелевший телефон, экран которого правда покрылся паутинкой мелких трещинок, но работать не перестал, и набрал Макса.

– Живой, твою то мать, живот сволочь! – практически сразу ответил Севр, и он без притворства радовался, что, Женя вышел на связь.

– Ну честно говоря относительно, – Перс зашёлся в новом приступе кашля, – как будто катком переехали. Что там с этой тварью? Тебе удалось засечь звонок?

– Нет к сожалению, – Макс бросил беглый взгляд на монитор, – у него спецы тоже видимо неплохие работают, очень я бы сказал неплохие.

– Хреново. – сказал Перс и поковылял к машине.

– Так, я тогда докладываю в штаб что ты жив, давай приезжай ко мне и вместе поедем на место, обсудим с начальством что делать дальше.

– Макс, я не поеду в штаб, я для них теперь предатель.

– Да какой предатель, я же всё слышал, выступлю свидетелем, тем более у нас должна была остаться запись телефонного разговора, не дури Жень.

– Макс, если у Сумарокова и правда хорошие спецы, он уж побеспокоился чтоб разговоры невозможно было записать, это во-первых, можешь проверить, – Макс сразу приступил к делу, – а во-вторых, если я и появлюсь сейчас в штабе, мы всё доложим, и даже Макс, даже, если нам поверят, начнётся служебная проверка, меня свяжут по рукам и ногам, дышать буду по расписанию, не то что какие действия предпринимать. А эта тварь что-то задумал, и я не знаю, что, но явно что-то масштабнее этих взрывов, и пока они будут разбираться, пройдёт время, которое он использует в своих целях. И в-третьих, у этой паскуды Анжелика, – со злостью процедил Перс и что было сил ударил по и так мятому кузову своего автомобиля.

– Да, ты прав, записи разговора не осталось, – Макс ещё раз проверил память своих компьютеров, но так ничего и не нашёл, – что же ты тогда собираешься делать?