Александр Чернов - Специальный репортаж

– С удовольствием! Сама хочу курить до умопомрачения – жду, когда кто-нибудь предложит.

– Дима! Давай сигареты, – приказала Лена и встала. – Я пепельницу принесу.

Я достал свой «Парламент», Таня покосилась на мои руки и громко сказала маячившей в коридоре спине Казанцевой:

– Там у меня в сумочке пачка «Мальборо», прихвати, пожалуйста!

Небольшая черная сумочка болталась на вешалке. Лена замешкалась, доставая сигареты, а я быстро схватил Танину ладонь и сжал в руках. Ладошка оказалась мягкой и нежной. Неожиданно Лена повернулась. От ее внимания не укрылось, как Таня высвободила ладонь и положила руку на спинку дивана. Какое-то мгновение вид у Казанцевой был такой, словно она увидела не невинное пожатие рук, а застукала нас, по крайней мере, в одной из поз «Кама сутры». Однако секунду спустя лицо Лены приобрело обычное выражение. Зажав сигареты в одной руке, а пепельницу в другой, она походкой королевы подошла к нам и поставила курительные принадлежности на столик.

– Ужасная погода… на сердце давит, – пожаловалась Казанцева и направилась к двери на балкончик. – Я открою, с вашего позволения. – Щелкнул шпингалет, ветер всколыхнул занавеску. Лена прикрыла дверь и, чтобы та не распахивалась, придвинула стул, оставив для доступа воздуха щелку. В комнате сразу посвежело. – Вот теперь можно покурить. – Казанцева снова села в кресло. – Поухаживай-ка, Дима, за дамами, – сказала она с неестественным оживлением и подала мне пачку «Мальборо». – И налей шампанского!

Я выбил две сигареты, предложил женщинам, сам взял в угол рта «Парламент», потом достал зажигалку и крутанул колесико.

Я не люблю женщин, которые курят, и с неодобрением отношусь к Лене, когда в ее руках сигарета. Но как курила Таня, мне нравилось. Это было целое представление, точнее, как бы презентация новой марки фирменных сигарет. Потрясающее зрелище.

По телику начался фильм-триллер о семействе каннибалов, живущих в пустыне. С бокалом шампанского Лена поудобнее устроилась в кресле.

– Я большая поклонница триллеров и фильмов ужасов, – сказала она, уставившись в телевизор. – Я слышала, будто триллеры помогают избавиться от стрессов. Когда сопереживаешь тем мерзостям, что творятся на экране, происходит разрядка собственных страхов, которые накапливаются у человека в течение дня.

Таня, развлекая себя, погружала язычок в фужер с шампанским и, когда пузырьки газа начинали щипать кончик языка, быстро выдергивала его из фужера. Глядя на нее, я сказал:

– Сомневаюсь, чтобы от кошмаров реальной жизни могли избавить фильмы ужасов.

Лена резко повернулась ко мне и довольно грубо ответила:

– Я имею в виду мелкие бытовые или производственные душевные травмы. А по части кошмаров – просьба обращаться к психиатру!

С натянутыми лицами мы с Таней переглянулись. Я посмотрел на Лену – злая!

«Да она же меня просто ревнует! – разгадал я секрет ее поведения. – Но не хочет это открыто показывать и потому на мне же весь вечер срывает досаду. Ну, Ленка! Ты же сама проговорилась как-то, что я для тебя значу не более, чем обертка от гигиенического пакета. Или я ошибся?!»

Лена вновь вперила взгляд в телевизор. После столь неожиданной вспышки гнева со стороны Казанцевой в комнате повисла удручающая тишина, иногда с телеэкрана нарушаемая леденящими душу криками очередной жертвы каннибалов. Вдруг к ним присоединился собственный вопль Лены. Она побледнела, обмякла и судорожно схватилась рукой за левую грудь впечатляющих размеров.

– О-ой! – с гримасой человека, павшего от руки каннибала, тяжело выдохнула Лена. – Дима! – Это была предсмертная мольба. – Там… в ящике… таблетки… быстрее!

Я все понял и вскочил как ужаленный.

– Сердце?! – бросил я на ходу, кидаясь к серванту.

Лена едва заметно кивнула.

– Ну что ты копаешься? – нетерпеливо затрясла Казанцева рукой, будто сунула пальцы в кипящую воду. – Таблетки на самом верху.

Я выхватил упаковку и метнулся к Лене, которая безобразно раскинула ноги и, вывалив язык, почти сползла с кресла. Маленькая таблетка нитроглицерина оказала поразительное воздействие. Через минуту на лице Лены появилось блаженное выражение, и она с моей помощью уже могла принять более целомудренную позу.

Таня, с интересом следившая за происходящей сценой, заметила:

– Снятие стресса у тебя происходит слишком бурно.

Казанцева оценила юмор, попыталась улыбнуться.

– Дурацкие приступы стенокардии измучили меня вконец. Боюсь, когда-нибудь сердце не выдержит, и я протяну ноги.