Анастасия Дойч - Жертва всегда соучастник

И я старалась, очень старалась. Мне так хотелось порадовать родителей! Но мама приходила с работы уставшей, неизменно в плохом настроении. Её ничто не радовало, а все мои попытки наладить с ней отношения – неизменно раздражали. Отец был более снисходительным, но и он не стремился к более тёплым отношениям. И это касалось не только меня. Удивительно, но мать с отцом держались друг с другом неизменно вежливо, дружелюбно, но настоящего тепла в их отношениях не было.

Они могли отправиться вместе в кино или в театр, в гости к общим знакомым или на мой школьный утренник. Но они не гуляли вместе, не сидели в обнимку перед телевизором – как это показывают в фильмах. У меня был маленький жизненный опыт, основанный на кино и книгах, и ещё немного – на рассказах одноклассниц. Но я всё равно понимала, что так быть не должно. Даже чаепития у нас в доме проходили в какой-то формальной обстановке, с пустыми светскими беседами. Я никогда не видела, чтобы они целовались, они не придумывали друг другу ласковых прозвищ, у них не было шуток и историй, понятных им обоим. Видимо, свой брак они тоже рассматривали как проект.

И так всё и шло. До тех пор, пока мне не исполнилось 18 лет. Тогда я получила в наследство от двоюродной бабушки небольшую квартиру и сумму, достаточную для того, чтобы жить самостоятельно. Родители еще успели настоять на том, чтобы я поступила в выбранный ими институт. Но в дальнейшем я постаралась свести их появление в моей жизни к минимуму. Это был первый и, наверное, последний бунт в моей жизни. Разочарованию матери не было предела. Отец отнесся ко всему со свойственным ему безразличием. Его собственная научная карьера была для него гораздо важнее, а его как раз приглашали поработать в Германии. Так что, полагаю, в глубине души он даже был рад моему мини-бунту.

Институт я, впрочем, бросать не собиралась. Образование всегда входило в мои планы, пусть даже экономическая специальность не привлекала.

Так вот я и оказалась в тот день в институте. Зашла в деканат, чтобы уточнить расписание, и уже направлялась к копи-центру. Когда услышала за спиной:

– Да спроси у Марго, она точно знает, перенесли лекцию по основам статистики или нет.

– Ну и кто тут у нас Марго? – спросил другой голос, более низкий и слегка насмешливый.

– Ну я тут у вас, – проворчала я и обернулась.

Передо мной стоял высокий светловолосый парень. Он улыбнулся мне так, что я впервые поняла значение слова «лучезарный».

– А я Кирилл, очень приятно, – сказал он и снова улыбнулся.

И мир вокруг меня куда-то исчез. Пропал шумный коридор, улицы города, прохожие, коты, поезда на вокзале, самолеты в небе и корабли, стоящие на рейде. Джунгли Амазонии исчезли. И полярные льды, и африканские пустыни. Возможно, где-то там в просторах космоса все еще летел «Вояджер», но я не была в этом уверена. Существовали только я и он, маленькая серая мышка и обладатель самой красивой в мире улыбки.

Вот так и приходит любовь. Одно слово, один жест, один взгляд, в котором другой человек не увидит ничего особенного – и готово. В тот сентябрьский день моя жизнь разделилась на «до» и «после», только я об этом еще ничего не знала. А если бы могла знать – прогуляла бы злосчастную лекцию по основам статистики.

Сначала я только наблюдала за ним издалека. С самого начала Кирилл был окружен толпой поклонниц. Но иногда на занятиях он садился рядом со мной – просто чтобы поболтать. Он рассказывал смешные истории, кокетничал и флиртовал – просто так, потому что всё это было заложено в него природой. Но в такие дни я была безоблачно счастлива. Потом Кирилл увлекался очередной длинноногой блондинкой и полностью забывал о моём существовании. В такие дни я ненавидела его. Так эти эмоциональные качели и тянулись до той злосчастной осенней вечеринки на четвёртом курсе.

Потом Андрей предложил совместный проект, и я с радостью поддержала его идею. Я считала, что смогу стать ближе к Кириллу, что стану незаменимым человеком в его жизни. Что ж, время показало, что незаменимых людей и в самом деле не бывает.

Отлично, Вероника ему надоела, и он решил, что пора переехать к Марго. Думаю, что она сейчас на седьмом небе от счастья. Иногда мне даже жаль ее – неглупая девушка, и, если бы не эта её одержимость Кириллом, из нас вышла бы отличная пара. Марго всегда мне нравилась, но не могу сказать, чтобы я был в неё влюблён. В неё или в кого-нибудь ещё. В ранней юности я даже думал, что со мной что-то не так. Люди влюблялись, совершали глупые поступки, становились сентиментальными. А я только наблюдал за этим со стороны.