Георгий Брянцев - Клинок эмира

- Ты благоразумная женщина и настоящая мать. Я решил испытать тебя, и ты выдержала испытание. Ступай сейчас же на кладбище и возьми клинок. Он лежит на том же месте, где ты его положила.

Голос умолк, трубка была положена.

Все перемешалось в бедной голове Анзират. Бледная, с неподвижно уставленными в одну точку глазами, она стояла возле стола, потирала лоб и старалась хоть что-то сообразить.

И все же у нее хватило сил вновь съездить на кладбище. Клинок и в самом деле оказался там, где был оставлен. И когда она опять водворила его в печь, ей показалось, будто ничего и не произошло.

Тетушка хлопотала возле нее, как около больной, и уже не решалась расспрашивать.

Анзират прошла в свою комнату, снова бросилась в кровать и, закинув руки за голову, пустыми глазами уставилась в потолок.

Перед вечером к ней подошла тетушка Саодат и виноватым, упавшим голосом сказала:

- Людмила Николаевна сбежала...

- Как сбежала?

- А так... Запихала свои вещички в чемодан, отдала мне ключ и сказала, что больше не вернется.

Анзират вздохнула. Вокруг творилось что-то выше ее понимания. Спустя короткое время она забылась в больном сне. Кошмары менялись один за другим: то она шла в поисках кого-то глухой ночью по безлюдной каменистой пустыне, и завывающие шакалы неотступно брели по ее следу; то перед нею всплывало лицо Джалила с затаенным укором в глазах, он плакал, упрекал ее в чем-то и просил никогда не писать ему; то ей чудилось, что Токанд постигло землетрясение, дом их разрушен, под его обломками стонет и зовет на помощь Саттар, и она, живая, придавленная чем-то тяжелым, не чувствует ног и даже не в силах крикнуть, то ей казалось, наконец, что Наруз Ахмед бежит за ней и в руках его колокольчик, которым он все время звонит.

Анзират проснулась с приглушенным криком и услышала, как дребезжит телефонный звонок. Она вскочила, вытерла холодный пот и побежала в кабинет.

В комнатах было светло. Ушли кошмары и страхи. Анзират бросила взгляд на стенные часы: боже мой! Десять утра! Сколько времени она проспала!

Подняв трубку, она услышала голос Саттара.

21

Халилов приехал в Ташкент в ночь с воскресенья на понедельник и остановился в общежитии Дома офицеров. Утром, даже не позавтракав, он заторопился в военкомат. И вот тут пошли события совершенно непонятные.

Оказалось, что полковник Куприянов уже три дня назад получил отпуск и уехал в Рязань, а поэтому мог беседовать с Токандом по телефону только с промежуточной железнодорожной станции, но никак не из Ташкента. Никакой телеграммы в Токанд с вызовом Халилова на переговоры из военкомата не отправлялось. В отделе кадров никто ничего не знал.

Озадаченный и встревоженный Халилов не мог взять в толк: кому и зачем понадобилось сыграть с ним такую злую шутку? Он пришел к заключению, что, очевидно, он мешал кому-то в эти дни в Токанде. Все минувшие события сплелись в одно целое и не совсем понятное: история с загадочным клинком, странное поведение Людмилы Николаевны. Кстати, ведь она при ехала из Ташкента. Придется позвонить в Комитет по делам физкультуры и спорта и навести о ней справки.

Он тут же из военкомата позвонил, назвал себя и просил сообщить, скоро ли вернется инструктор Людмила Николаевна, командированная в Токанд. Ему ответили, что никакой Людмилы Николаевны среди сотрудников комитета нет и не было и никого в Токанд комитет не посылал.

Халилов окончательна утвердился в своих подозрениях. Все ясно... Значит, как он и предполагал, Людмила Николаевна - авантюристка. Теперь подполковник не мог отделаться от дурного предчувствия. Ему мерещилось, что без него дома произошли странные, непоправимые несчастья. Надо немедленно звонить в Токанд!

Халилов выбежал из военкомата, сел в первое попавшееся такси и помчался на междугородную телефонную станцию. Он ворвался к начальнику станции и попросил заказать срочный, вне всяких очередей разговор с Токандом.

То, что он услышал от Анзират, показалось ему до того неправдоподобным, выдуманным, что он отказывался верить и с опаской подумал, не больна ли жена.

Успокоив кое-как жену и строго наказав ей запереть все двери, калитку и никуда не выходить из дому, он попросил станцию переключать его на Шубникова.

Услышав в трубке голос Шубникова, Халилов стал торопливо и бессвязно докладывать ему о нелепом положении, в котором он оказался в Ташкенте, и о том, что произошло дома. Подполковник прервал его:

- Все знаю! Спокойствие! Не теряй головы. Мы здесь оказались недостаточно проворными и кое-что прохлопали, но ничего страшного не произошло. Игра идет к концу. Ты должен срочно возвратиться. Постарайся получить место на ферганский самолет. Он вылетает из Ташкента, кажется, в семнадцать часов. А я подъеду в Фергану на машине и встречу тебя. О доме не беспокойся. Никакой угрозы сыну нет, а жене - тем паче. И главное спокойствие!