Георгий Брянцев: Клинок эмира

Бахрам вырядился в голубой жандармский мундир с разнопарными эполетами, обшитый какими-то немыслимыми позументами, в ярко-красные просторные шаровары с широченными золотыми лампасами и щегольские офицерские сапоги из мягкого шевро с длинными шпорами. На левое плечо его свисал длинный конец огромной желтой чалмы. В руке он держал тяжелую камчу2 с таким видом, будто только и ждал, чтобы пустить ее в ход.

- Салям алейкум! - хмуро приветствовал мастера Ахмедбек.

Умар склонил голову в поклоне, поцеловал полу золотистого халата бека и, следуя обычаям предков, пригласил знатного гостя в дом.

- Рахмат! Спасибо! - проворчал Ахмедбек. - У нас не так много свободного времени, чтобы заходить. Мы по делу.

Он снял с себя дорогую саблю и подал ее Умару. Потом достал лоскуток бумаги и тоже отдал ему.

Умар вгляделся в лоскуток: на нем были нарисованы пять человеческих черепов и затейливо написаны арабской вязью несколько букв и цифр.

- Все, что здесь изображено, надо перенести на клинок. Выбери сам, куда удобнее и незаметнее. К утру все должно быть готово. И ни один глаз не должен видеть, никто не должен знать... Молчи и забудь навеки, не то... - и Ахмедбек скрипнул зубами.

Не считая нужным выслушать ответ мастера, он кивнул и ушел. За ним, позванивая допотопными шпорами, последовал Бахрам.

Ахмедбек понимал: бумажку трудно спрятать и легко потерять. Она может размокнуть в воде и расползтись. Она может сгореть. Она, наконец, в трудный момент может обратить на себя внимание, особенно при задержании и обыске, и тогда придется объяснять то, что на ней изображено и что надо хранить в строжайшей тайне. А клинок - иное дело. Клинок - личное оружие каждого знатного джигита. На нем столько украшений и рисунков, что едва ли кто обратит внимание на какие-то черепа, буквы и цифры.

Ахмедбек отлично понимал все это, а Умар - нет. А быть может, и он понимал, но молчал...

Через минуту, подняв пыль в переулке, всадники скрылись.

Умар вернулся в мазанку и сел за низенький столик под окном, заваленный различными инструментами. В дверях показались Анзират и Саттар. Вытирая сальные после еды губы, они заговорщически переглянулись и встали по обе стороны мастера.

Умар в задумчивости держал в руках саблю Ахмедбека.

- Умар-ата! - нерешительно заговорил Саттар. - Ахмедбек позвал вас на войну и подарил эту саблю?

Мастер усмехнулся:

- Нет, дружок! С этой саблей Ахмедбек не расстанется. Она пожалована ему самим эмиром Саид Алимханом. А война... Пусть он сам воюет за эмира. Обойдутся без меня.

- Хорошая сабля, - заметил Саттар. - Я видел ее в доме Ахмедбека, когда помогал выбивать пыль из ковров. Она висела в его комнате.

Сабля и в самом деле была хороша. Вызолоченные блестящие ножны обвивала полоска голубой эмали. Эфес был выточен из слоновой кости лимонного цвета и венчался головой дракона с рубиновыми глазами. Перекрестье смотрело вниз серебряной головой Медузы Горгоны, обвитой змеями.

- Все дело тут в клинке, - тихо проговорил Умар.

- Покажите, пожалуйста, Умар-ата, - попросил Саттар. - Я не видел клинка. Хотел один раз вынуть его и посмотреть, а сын Ахмедбека Наруз накинулся на меня с кулаками.

Умар взялся за эфес, вытащил клинок и подал его парнишке.

- Смотри, - сказал он.

Клинок был странный: лишь чуть-чуть поуже ножен и весь покрыт чернью по серебру. Серебряный клинок? Но таких не бывает! На конце он расширялся наподобие турецкой елмани.

Саттар внимательно оглядел оружие и презрительно скривил губы.

- Что, не нравится? - с усмешкой спросил Умар.

- Им и не зарубишь... Смотрите, совсем тупой, - и парнишка провел пальцем по лезвию. - Его отточить надо.

- А это и не клинок, - рассмеялся Умар.

- Как не клинок?

- А вот так. Это - вторые ножны. Дай-ка сюда! Тут секрет есть. Гляди...

Умар нажал пальцем на едва заметную в голове дракона пластиночку и быстро выхватил из ножен уже настоящий клинок. Тонкий, гибкий, змеевидный, он блеснул в руке, подобно голубой молнии.

Глаза у Саттара округлились. Он стоял, полуоткрыв рот, очарованный чудом.

Умар ласково провел рукой по клинку, разделанному под синь, покрытому жемчужно-матовым орнаментом и тонкой золотой насечкой.

- Турки, видать, этот клинок делали, - проговорил Саттар. - А сталь, видно, дамасская. Бахрам говорил, что в Турции большие мастера есть.

- Ничего твой Бахрам не понимает, - ответил Умар. - А я вот что скажу тебе: делал этот клинок урус, великий мастер Иван Бушуй. Есть железные горы в России - Урал. А в тех горах - город Златоуст. Вот в городе железных мастеров Златоусте и жил Иван Бушуй. Он давно уже помер. А какой был мудрый мастер! Какой булат варил он! Получше дамасского. Он варил булат и струйчатый, и букетный, и полосовой, и волновой. Всякий. И клинок он выковал. А я рисовку делал, чеканил. Видишь, какая? Каждую золотую ниточку разглядеть можно. Рукоятку тоже я резал, по заказу эмира. Потом клинок отвезли в Стамбул, и тамошние оружейники сделали к нему первые ножны, а в Дагестане, в ауле Кубачи, вторые. И получился клинок с секретом. А ты говоришь - Бахрам, Бахрам! Что толку в твоем Бахраме...