Светлана Гамаюнова: Как убить мать

Затем она вспомнила последний поход в общину и запела песню хвалы. Зазвонил телефон, она включила громкую связь и услышала мелодию, чистую и светлую, как Божья воля, которая печали с собой не приносит. Прослушала ее, стерла входящий звонок, как ее попросили. Выключила телефон. Аккуратно положила его рядом на подоконник. Начала петь услышанную только что мелодию, покачнулась, упала на пол и… вознеслась, счастливо улыбаясь.

Начальник районного отдела полиции полковник Никонов, матерясь, бегал по кабинету. Утро началось «отменно». Ему, раньше только ему, а теперь и всем сотрудникам внутреннего чата, пришло видео, как удивительно красивая девушка поёт, сидя на подоконнике, потом падает на пол и умирает со счастливой улыбкой. К видео шла приписка: «Запись послал на все телеканалы города. Разбирайтесь или будет хуже. Бэдмен».

– Паскуда, – орал Никонов, – как он в нашу сеть, б…ь, смог залезть?! Закрытая ведь линия!

И со всей дури шандарахнул по столу.

– Хуже, видите ли, будет, б…ь! И куда хуже может быть, все телеканалы города покажут такую хрень! Им бы только что-то горяченькое показывать для идиотов!

Он еще раз просмотрел видео, отмечая, что снято профессиональной камерой. Качество съемки отличное. Понавыращивали гениев, а ему, под пятьдесят, совсем мало до пенсии осталось, досидеть бы, так нет, сука, не дают жить спокойно. Где этот припиз… й Антонов? Тоже вроде с компьютерами дружит, и получше, чем штатный программист. Надо не забыть, тому сделать втык, что в их сеть зашли, как в открытую дверь. Почему до сих пор не выяснили, кто шлёт ему эти видео, а теперь и всему отделению разослал? И откуда берет?

Он нажал кнопку селектора и заорал:

– Антонова, мать его, срочно ко мне в кабинет!

Вскоре на пороге появился капитан.

– Разрешите войти, товарищ полковник?

Ишь, ты, рожа спокойная, как будто на чай его вызвали! Совсем страх потеряли, засранцы.

– По чату получил видео? Дожились. Теперь всем пришло, не мне одному. Решил, что я плохо стимулирую сотрудников? Я сейчас вас всех стимульну! И выговор внесу в личное дело, и премии лишу, и… – На круглом, оплывшем от вчерашнего вливания, лице выступили красные пятна. – Антонов, ты хоть понимаешь, что к тем четырем смертям прибавилась пятая? И все в нашем районе. Две молоденькие девчушки, женщина ангельского вида, студент-художник и теперь эта певица. И все умирают с радостными рожами в закрытом помещении! Сразу говорю, в мистику я не верю. За свои почти тридцать лет работы в этом бор… органах вся мистика деньгами или сведением счетов оказывалась.

Капитан только кивнул, соглашаясь с начальством.

– Ты хоть представляешь, откуда снято? Место надо искать, пока журналюги не нашли его раньше нас. Какое мнение? Точно наш район!

– Вид из окна, явно с этажа не ниже десятого. Хорошо виден район Синявино. Значит, дом находится в районе улицы Черемушной. Только там такие высокие дома есть. Но их, по-моему, не меньше пяти.

– Срочно проверить этажи всех этих домов. Просмотри, из какого дома наиболее похожий обзор. Обойди все этажи. Конечно, опроси всех соседей. Девушка больно приметная. Красавица и певица. Такую запомнят. Могут подсказать квартиру. Если будет закрыто, вскрывай. Всё, игры кончились. Бери, кого хочешь в помощники и срочно выезжай. Думаю, до вечера транслировать видео по телевидению не станут, надо успеть узнать обо всем раньше. Теперь налетят. Отбиваться тебя поставлю. Почему до сих пор не нашел эту паскуду? Бэдмен, мать его, охренеть! Если еще к нему в придачу Джойкер появится – все нам п…ц! Как в Готеме – обнаружится куча улыбающихся трупов. Их уже пять, а зацепки ни одной. И мне вот интересно, почему все эти смерти в нашем отделении? В других их нет. Почему? Суки, гибнут, где не нужно.

Шеф поорал ещё, распиная Антонова, других сотрудников отдела, а также их родственников до пятого колена. А когда выдохся, буркнул:

Чё ждем, чё стоим, рот раззявивши? Сказал же, выезжай на поиски места происшествия!

Этой ночью я спал хорошо. Никаких предчувствий новых неприятностей не было. А утром… новый инцидент. Думал о своей спокойной ночи без кошмаров, и только поэтому удавалось сохранять трезвость мыслей. Трезвость и спокойствие, даже под крутой мат начальства, глядя в упор на его апоплексически выпученные глаза. Знал, что пока шеф не выорется и не доведет до предынфарктного состояния себя и подчиненного, никого слушать не станет.