Татьяна Степанова - Пейзаж с чудовищем

Гущин снова позвонил начальнику областного ГИБДД, тот ждал звонка, и уже через пять минут полицейский вертолет ГИБДД поднялся с аэродрома и взял курс на Истру. Через сорок минут Аякса доставили по воздуху в НИИ неотложной детской хирургии и травматологии. Там уже ждала бригада хирургов и реаниматологов.

Феликс Санин вместе с оперативниками отправился в НИИ, в Москву, на машине. Гущин этому не препятствовал, не требовал, чтобы Санина доставили назад в деревню Топь. Лишь снова предупредил оперативников: глаз с него не спускайте.

С допросами Гущин не торопился.

– Сначала нужны объективные данные, – сказал он притихшей Кате. – Эксперты должны сделать свою работу по максимуму. Собрать все, что возможно: волосы, частицы кожи, отпечатки, всю органику для идентификации ДНК. Я хочу знать, кто был в этой детской помимо мальчонки. И на их показания мне плевать, я хочу знать голые факты.

Четыре эксперта, разбив детскую на сектора, методично осматривали каждый квадратный сантиметр площади. Два эксперта обрабатывали коридор и примыкающую к детской комнату няни Светланы Давыдовой.

Еще трое криминалистов были заняты забором биообразцов у всех, кто находился в доме, для сравнительного анализа ДНК.

Гущин попросил домоправительницу Капитолину Павловну составить подробный список всех присутствовавших – как гостей, так и домочадцев и прислуги. То же самое сделали оперативники – переписали имена и фамилии, проверили документы.

Сожителю Капитолины Спартаку Ракову Гущин поручил помочь оперативникам составить подробный план дома-дворца – всех трех этажей, пристройки с бассейном и подсобных помещений.

Затем он снова позвонил оперативникам, находившимся вместе с Феликсом в НИИ неотложной детской хирургии. Операция Аякса началась, врачи пока отказывались от каких-либо прогнозов и комментариев.

– Как он выжил в асфиксии? – спросила Гущина Катя. – Если его душили подушкой?

– Время нападения мы не установим, – ответил он. – Я на это и не рассчитываю. Мальчонка спал, когда на него напали, а когда доступ воздуха оказался перекрыт, он мог проснуться и повернуть голову набок. Только это все объясняет – и то, что он не задохнулся, и его повреждения, чудовищные переломы. Убийца давил на него сверху, стремился задушить. Но вся сила сдавливания пришлась на челюсть. Малыш дышал, но не мог кричать. А затем потерял сознание. Может, и дальше повезет, а? – Гущин спросил это у Кати с каким-то отчаянием. – Может, спасут? Может, выкарабкается? Вон крохи в завалах в землетрясение выживают – мать умирает, а они многие сутки живут.

Сцена в детской снова встала перед Катиными глазами – как Гущин прижимал зеркальце пудреницы к губам малыша, как лихорадочно сдирал с себя пиджак, кутая маленькое тельце, как бежал, несся – кто бы ждал такой быстроты и стремительности от толстяка!

Она ведь считала Гущина увальнем и толстяком. А еще стариком… А сейчас она глядит на него другими глазами.

– Федор Матвеевич, мальчика хотели задушить. А за полтора суток до этого задушили его няню, – сказала она.

Гущин молчал.

Он внимательно изучал список находившихся в доме. Передал список Кате. Среди фамилий она увидела бывшие у всех на слуху: популярный актер, известная телеведущая кулинарного шоу, скандально известная дама полусвета и скандально известный питерский политик. А еще не менее скандально известный пранкер – мастер телевизионного розыгрыша и одновременно младший брат отца жертвы.

Дальше шли не столь известные имена: горничная Вера Семеновна Бобылева, горничная Валентина – ее племянница, домоправительница Капитолина Павловна Касаткина, ее двенадцатилетний сын Миша Касаткин, ее гражданский муж Спартак Раков – военный пенсионер, сотрудник клуба «Только Звезды» Артур Мелконян, по профессии бармен, и… Сергей Мещерский. В своем списке Капитолина обозначила его как «князь – консультант, приехавший по приглашению хозяина».

– Как его сюда занесло? – спросил Гущин, указывая на фамилию Мещерского.

Катя подробно рассказала, что успела узнать: коллекция карт и дневников путешественника Вяземского, дальнего родственника по генеалогическому древу князей Мещерских, желание Сережки подработать «фрилансерством». Обычно он крайне редко пускал в ход свои аристократические фишки, а тут вот козырнул перед Феликсом.

– Подозреваемый, как и все, – заметил на это Гущин.

Катя не спорила. Что тут скажешь? Мещерский невольно влип в такую историю! Гущин его знает как облупленного, сколько раз в прошлом помогал. Гущин к нему благоволил, внимательно слушал всегда – даже когда Сережку с его логическими выкладками и идеями здорово заносило. А сейчас Мещерский в круге первом – в круге подозреваемых. У него, как и у всех остальных, эксперты взяли биообразцы для анализа ДНК.