Ярослава Казакова - Чудо заморское. Повесть и рассказы

– Побойся Бога! У нас четверо детей!

– Надеюсь, ты гонял Рыльникову с её детьми на генетическую экспертизу, как меня с нашими девочками?

– Ты зверь. Нелюдь.

Он смотрел на Ираиду и не понимал, как мог когда-то любить это исчадье ада. Лицо и фигура её, почти не тронутые временем, и тогда, и сейчас поражали правильной, строгой красотой. Только тогда, до всех тех страшных потрясений, глаза её напоминали по цвету июньское небушко, а сейчас явственно отливают расплавленной сталью.

Они сблизились на выпускном вечере Дмитрия, когда им было шестнадцать и семнадцать лет. Ираида училась на класс младше. Молодое, пьянящее чувство захватило их, и на следующий год Ирочка оканчивала школу с пятимесячным сроком беременности и обручальным колечком на пальце. Димочка уже тогда зарабатывал в большом спорте в десятки раз больше своего отца, а его любовь писала стихи и рассказы. Ещё она пела со школьной сцены ангельским, немного звенящим сопрано, и будущее виделось им сплошь в розовых тонах.

– Интересно, – произнесла Ираида почти весело, закидывая ногу на ногу. – Кто же меня сделал нелюдем? Кто разбудил во мне гадкого зверя?

– Я. Это сделал я. Я слишком рано сорвал цветок по имени Ирочка Рудова. Я не захотел выслушать тебя, мою законную жену, когда застал тебя, полуголую в объятьях незнакомца. Я очень виноват перед тобой. Прости. Однако ты тоже должна понять меня и пойти мне навстречу. У меня семья…

– У тебя была семья. У нас с тобой. Рыльникова разбила её и создала на обломках какое-то убожество. И это ты, ты позволил ей сделать это!

– Что же ты прикажешь делать мне теперь? – Вскинулся Вяткин. – У нас с ней четверо больных детей. Меня не берут на работу ни в один приличный европейский клуб, во многом благодаря твоим стараниям, между прочим, – Ираида усмехнулась сардонически. Дмитрий вынужден околачиваться за границей после того, как его мальчики сожгли зимний лагерь отдыха в Подмосковье. Должно быть, мамкины гены проявились. – Ты хочешь, чтобы я бросил Наталью с детьми и вернулся к тебе? С личной жизнью, я слышал, у тебя не клеится…

– Зачем мне жалкий обломок того, настоящего Дмитрия Вяткина? Я в отличие от твоей, так сказать, Натальи обломков с объедками не собираю.

– Это не важно. Ты заберёшь свой иск, если мы заберём свой?

– Нет, конечно. Срок давности по преступлению Рыльниковой ещё не истёк. Она ответит по закону за организацию нападения на меня.

– Её там не было, – устало возразил Вяткин. – Ты ничего не докажешь.

– Как ты можешь покрывать преступницу, да ещё и жить с ней на одной жилплощади, и женой её называть? Она тебе мозги отшибла что ли?

– Мы с ней венчаны. Ты забыла?

– Точно отшибла, – вздохнула Ираида, напряжённо глядя на свои наручные часы мужского образца. – Скоро конец перерыва. Пора в зал.

– Я взял её девочкой, – ляпнул вдруг Дмитрий.

– А меня ты взял мальчиком, можно подумать, – парировала Ираида насмешливо. – Там Вишневская приехала. Сейчас она расскажет, всем, как твоя жирная стриптизёрка ходила перед вашей первой случкой швы себе накладывать, и много о чём другом расскажет, например, как та пыталась её ограбить однажды. И не только об этом!

– Швы? Какие швы? Куда? – Растерялся Дмитрий.

На него было жалко смотреть, но Ираиде, похоже, плевать на это.

– Сейчас нам всем расскажут, куда, а, главное, зачем, лох ты венчанный.

– Постой… Вишневская? Илона? Она не даст показаний против нас!

– Она даст показания против Рыльниковой. Знаешь, почему?

– Ты ей заплатила! – Жахнул Вяткин. – Вот, на что ты тратишь свои гонорары! Ты им всем платишь! Ты! Одержимая местью, злобная, безголовая сука!

– Кому-то плачу, – легко согласилась Ираида. – Тому алкашу, например, бывшему прихвостню Рыльниковой, пнувшему меня во время нападения в живот. Он не только себя – мать родную оговорит за бутылку. А мне даже оговоры не нужны. Только правда. Вишневской не нужны мои несчастные деньги. Она дама состоятельная, ещё и замуж за миллионера недавно вышла. Она расскажет всё, что ей известно, потому что ей жаль тебя, дурака. Не может она смотреть, как ты называешь из года в год женой какое-то гнусное отребье.

– А ты? Кого ты называешь мужем? Такая злобная тварь не нужна никому, даже бомжу последнему! Ты…

– Вас ждёт в коридоре какой-то мужчина, Ираида Ильинична, – сообщила секретарь суда, заглядывая в переговорную. – Уже почти полчаса, – уточнила она, вскидывая вверх крошечный указательный пальчик.