Ярослава Казакова - Чудо заморское. Повесть и рассказы

– Я не хотела говорить с тобой об этом.

– Ты хотела со мной говорить вообще о чём-нибудь? – Александр снова начинал заводиться. – Такое ощущение, что я для тебя…

Он умолк, почувствовав её нежные губы на своём виске. Он не в состоянии долго сердиться на Иретту. Ещё он не в состоянии жить без неё. Он пытался, но это не привело ни к чему хорошему. Только двух ни в чём не повинных девушек сделал несчастными. Неважно, что Иретта уезжает на месяц, а то и больше, потому что теперь они вместе, и никакая сила не заставит Александра забыть о ней.

Он проснулся на следующее утро в своей палате с чувством тягучей, липкой грусти. Ему показалось, что вчерашнего дня не было, и он всё выдумал от безысходности.

– Кто принёс тебе этого очаровательного медведя? – Спросил через несколько часов Демич, стоя в лучах полуденного света, который делал его похожим на древнескандинавское божество.

Огромный белый медведь с полосатым шарфиком на шее восседал в кресле, свесив толстые лапы. Демич тоже видит его, значит всё в порядке: вчерашний день был.

– Иретта, – просто ответил Александр на вопрос друга.

Он не собирался делиться с ним подробностями фантастического вчерашнего дня.

– Она навещает тебя? – Искренне удивился Роман.

– Случается иногда, – согласился Александр, радуясь, что здесь нет доктора Ренци, и некому просвещать Демича о том, что Ираида, как любит говорить великомудрый эскулап, «редко покидает его палату в последние два месяца».

– Иретта любит дарить подарки, – заметил Роман и заговорил о своей последней выставке и о том, как ему жаль, что знаменитая писательница Ираида Рудова не может на этот раз принять участие в её работе.

Александр слушал его с чувством лёгкой досады. «Надеюсь, ты уйдёшь до четырёх», – подумал он грустно. В четыре часа Иретта обещала выйти на связь.

– Рудова! Ты совсем озверела? Что ты сейчас такое сказала в зале суда?

– Я сказала то, что все слышали. Для особо одарённых повторяю ещё раз, в более доходчивых выражениях. Итак, неважно, заберёте вы с Рыльниковой свой иск или нет, я всё равно буду…

– Вяткиной! Фамилия моей жены – Вяткина!

– У так называемой твоей жены может быть любая фамилия, но по сути она Рыльникова – дочь алкоголика, бывший неблагополучный подросток, человек с гнусным прошлым и богатыми криминальными связями. Рыльниковой она родилась, ей же и останется навеки, какой бы лох ни записывал её на свою фамилию.

– Всё сказала? – Голос бывшего мужа, бывшего защитника сборной России по футболу и бывшего уважаемого человека звучал непривычно зло и даже сварливо.

– Боже, в кого ты превратился! – Ираида вскинула изящные кисти рук в притворном изумлении. – Однако это ещё не всё. Она тебя скоро ещё импотентом сделает. Или уже?

Последние слова были произнесены с таким издевательским сочувствием, что Вяткину впервые в жизни захотелось ударить женщину.

– Ты заберёшь свой иск или нет? – Спросил он звенящим от напряжения голосом.

– Нет, конечно. Я уже доказала всем, что измены не было. Рыльникова подставила меня с помощью своего криминального знакомого Сергея Коб…

– Может, хватит? – Выдохнул он устало.

– Хватит мне тогда, когда я ссужу с тебя компенсацию за моральный ущерб, клевету и недостачу по алиментам на девочек. Думал, я буду довольствоваться жалкими объедками со стола Рыльниковой, да ещё и радоваться при этом?

– С моральным ущербом и алиментами более-менее ясно. При чём здесь клевета?!

– Ты назвал меня однажды проституткой. Прилюдно. Помнишь?

– Это было…

– Это была клевета, – произнесла Ираида с нажимом, – и тому есть десятки свидетелей. Однако для доказательства в суде достаточно двух.

– Похоже, материальные дела твои – швах! – Произнёс Вяткин насмешливо. – Куда же ты дела гонорар за ту книжонку, в которой полила помоями меня и всех, кто мне дорог? Воистину, человек делится только тем, что сам имеет.

– Не надо «ля-ля», товарищ святоша! Я делюсь с общественностью не своими, а вашими помоями, в частности, теми, которые Рыльникова вылила на меня с целью занять моё место. А до моего финансового положения ни тебе, ни твоей каракатице дела быть не должно.

– Я готов заплатить тебе. Столько, сколько ты хочешь, у меня нет, но я могу…

– Мне плевать, сколько у тебя там есть и что ты можешь или не можешь. Мне нужно всё. До копейки. Чтобы ты с Рыльниковой пошёл жить на съёмную квартиру. С милой рай и в шалаше, не так ли, Димочка?