Бентли Литтл - Возвращение

Эта мысль испугала его. Она была абсурдной. Тем не менее он всматривался в темноту, пытаясь рассмотреть, что происходит в витрине с диорамой. Он хотел знать, но по-детски боялся покинуть безопасное пространство спального мешка.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк-щелк.

Что же издает эти звуки?

Винс не знал, но боялся посмотреть. Остаток ночи он силился не обращать внимания на звук, тщетно пытался заснуть, надеясь, что ему не придется услышать звон разбившегося стекла и услышать стук маленьких гипсовых ног о плитки пола.

Утром он не обнаружил ничего необычного — все было на своих местах — и потом весь день гадал, что могло стать причиной этого звука, и даже передвинул две витрины, стоявшие вплотную к стене.

Винсу почти удалось убедить себя, что ему все это почудилось, но когда вечером пришла пора ложиться спать, он не стал выключать свет в кабинете и передвинул спальный мешок со свободного места у западной стены к самому столу, поближе к телефону.

Теперь свет не горел.

И щелчки звучали снова.

Он понятия не имел, когда и как это произошло. Но твердо знал, что заснул при свете, а проснулся в темноте.

Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк.

К этому он не был готов.

Винс осторожно расстегнул боковую молнию спального мешка. Потом выбрался из него и встал. Щелчки теперь доносились из разных концов комнаты, а не только от восточной стены. Ожившие гипсовые фигурки, которые мерещились ему вчера ночью, огромные жуки — как в фантастических книгах, с клешнями и непробиваемыми панцирями. Он со страхом оглянулся, медленно обводя взглядом комнату против часовой стрелки и задерживаясь на каждом предмете, чтобы убедиться, что тот остался на своем месте.

Щелчки смолкли.

Винс повернулся — ему показалось, что сзади донесся глухой удар.

И увидел.

По стене над кассовым аппаратом перемещалась тень странной формы, похожая на человека с растрепанными волосами; двигалась она рывками, как в старом немом фильме. Казалось, у этой тени нет источника, реального объекта, который ее отбрасывал. Ее присутствие было результатом смешения света от уличных фонарей вдоль шоссе и необыкновенно яркой полной луны.

Тень замерла, и хотя Винс не мог видеть черты лица на плоской черной голове, у него создалось впечатление, что она остановилась, чтобы посмотреть на него, что она разглядывает его.

Потом тень опять поползла — рывками, как в старом фильме — по стене, по карте Аризоны, перебралась через витрину, миновала угол и окно на улицу. Тень проступила через стекло двери — то есть была внутри, а секунду спустя уже снаружи. Она замерла в воздухе, подсвеченная сзади уличным фонарем, а затем… растворилась без следа.

Все вокруг внезапно пришло в движение: крышки витрин распахивались, стекло разлеталось на куски, книги падали с полок. Винс спрятался за письменный стол и протянул руку к выключателю. Он думал, что свет не зажжется, что провода обрезаны, и уже был готов схватить фонарь, который предусмотрительно сунул в рюкзак, но лампы дневного света на потолке заморгали, а затем залили комнату резким белым светом.

Артефакты словно сошли с ума. Чаши и горшки сами собой раскачивались взад-вперед. Наконечники стрел бешено вращались на полках. Ожерелья ползли по крышкам столов, словно дождевые черви. На полу ступки с пестиками отбивали безумную дробь. Винс предположил, что исчезновение той странной тени стало причиной появления какой-то физической силы, которая привела все в движение, но артефакты продолжали двигаться самостоятельно, будто живые, причем двигаться целенаправленно, а не под действием внешней силы.

В городе уже несколько недель ходили слухи о подобных происшествиях, рассказы об оживших артефактах — двигающихся масках, ходящих куклах или глиняных черепках, которые меняют положение, когда никто не видит. Винс знал, что не первый сталкивается с этим явлением. Эпидемия оживших древностей распространялась по всему Юго-Западу.

Но ему все равно было страшно.

Заметив летящий ему в голову сломанный дротик, Винс пригнулся. Дротик ударился в стену за его спиной, не причинив вреда.

Среди всего этого хаоса внимание Винса привлекли две большие, вырезанные из камня фигуры, направлявшиеся к двери, — тотемы позднего периода анасази. В отличие от других артефактов, перемещавшихся внутри маленького музея, эти двое явно собирались сбежать. Создавалось впечатление, что все остальные звуки и перемещения предназначены для того, чтобы отвлечь внимание от двух каменных идолов.