Бентли Литтл - Возвращение

Мелани вдруг почувствовала, как на нее наваливается усталость. Опять неудача.

— Где она? — спросил Глен, входя в комнату.

— Зачем вам это знать?

Мелани объяснила, что они нашли череп на археологических раскопках в Бауэре и убеждены, что он как-то связан с этой мумией, и что они проследили путь мумии: «ловушка для туристов» на шоссе № 40, антикварный магазин в Уикенберге и, наконец, музей.

— Зачем вам она? Просто посмотреть? Сфотографировать?

— Мы бы хотели ее купить, — сказал Глен.

— Забрать? Я много с вас не попрошу. Теперь она хранится на складе. Я уже два года не открывал его дверь. И не собираюсь.

Глен посмотрел на Мелани.

— Почему?

— Мне она не нравится. Хотите знать правду? Она меня пугает. Я рассказываю это только потому, что если вы ее купите, то гарантии возврата денег не будет. Если вы ее заберете — она ваша, и я больше не желаю ни видеть ее, ни слышать о ней!

— Что случилось? — спросила Мелани.

— Ничего, — он помолчал. — По крайней мере, ничего особенного.

— Но… — настаивала Мелани.

Хаффман пожевал верхнюю губу, раздумывая, стоит ли отвечать.

— Предметы двигались, — осторожно сказал он. — Мы поместили мумию в зал древней истории, рядом с керамикой и другими артефактами, которые нашли, купили или получили в дар. Могу показать вам зал, если хотите — впечатляющая экспозиция. — Он посмотрел на Глена, и тот кивнул.

Не умолкая ни на секунду, Хаффман повел их по коридору в неожиданно большой зал с настоящими музейными витринами, расставленными вокруг центральной диорамы с реконструкцией индейской хижины и очага.

— Мумия должна была стать нашим главным экспонатом, нашим фирменным знаком. Ни у одного исторического общества в нашей части штата нет мумии, а состояние ее было настолько хорошим, что совет одобрил покупку. Мы собирали деньги на новый кондиционер, но мумия показалась нам более достойным приобретением, и… — Он остановился в дверях. — Впрочем, вам это не интересно. — Потом Хаффман указал на диораму. — Мы собирались переделать эту инсталляцию, и ее центром должна была стать мумия. Мы даже временно поместили ее сюда.

Хаффман вздохнул.

— А потом стали двигаться экспонаты. Сначала маленькие, так что заметить мог только тот, кто хорошо знал музей. Как раз тогда мы взяли на полставки нового вахтера; у него еще не закончился испытательный срок, и хотя он отрицал, что переставляет предметы, все это продолжалось, и мы его уволили — все думали, что это он. Но экспонаты все так же перемещались! Теперь уже более крупные. Первый, кто приходил утром, мог обнаружить, что та витрина, — он указал на нее пальцем, — переместилась в зал медного века или в зал освоения Запада. Это не только раздражало, но и пугало. А однажды ночью передвинулась сама мумия…

В тот день я работал один. Накануне вечером я тоже был в музее — планировал ежемесячное собрание общества, которое должно было стать важным событием. В качестве почетного гостя мы пригласили внука племянника Уайетта Эрпа [8] Уайетт Берри Стэпп Эрп (1848–1929) — американский страж закона и игрок в карты времен освоения американского Запада. . Когда я уходил, все стояло на своих местах. Но когда на следующее утро я открыл дверь… — Он умолк, вспоминая. — Мумия стояла прямо здесь! — Хаффман поднял ладонь к своему носу. — Прямо передо мной. Я до смерти испугался, и мне показалось… что у нее другое выражение лица, как будто она улыбается. Может, она всегда так выглядела, а я просто не замечал. Не знаю… Но я работал рядом с ней несколько недель, видел ее ежедневно, и в тот день она была другой! Больше такого не происходило — я наблюдал, вел записи, — но в то утро мумия точно изменилась. У меня создалось впечатление, что она пыталась сбежать.

Я понимаю, как это звучит, и в то время мне это тоже казалось безумием. Однако когда я пригласил других членов совета, куратора и остальных волонтеров и рассказал, что случилось — уже после того, как водрузил мумию на место, — никто из них не удивился. Выяснилось, что почти все боятся мумии. Мы не знали, что делать, и решили ждать. Нельзя же избавляться от самого ценного экспоната только из-за одного странного инцидента и смутных чувств.

Но мумия начала перемещаться каждую ночь. Утром кто-то из нас приходил в музей и обнаруживал, что она покинула экспозицию и стоит у двери или какого-нибудь окна. Дошло до того, что волонтеры боялись открывать музей. Мы не могли себе позволить видеонаблюдение, а оставаться в музее на ночь не хотел никто, включая меня. Поэтому мы за двадцать долларов наняли безработного строителя, который ничего не боялся и согласился провести тут ночь и посмотреть, что происходит.