Валерий Жмак - Крестовый марьяж

- Господи... наконец-то! Только затаиться и дождаться ночи! Неужели в каком-то километре отсюда мои мучения и кошмары завершатся?..

Влад опять вернулся в глубь рощи и, найдя небольшую яму меж двух деревьев, улегся в листву, положив под голову автомат. Предстояло тщательно продумать последний шаг. Глупо было бы, споров горячку при ощущении столь близкой и видимой цели, угодить в лапы китайских погранцов. Они ведь, наверняка, предупреждены о возможности его появления и приведены в повышенную готовность. "Только без недержания! - уговаривал себя пилот, поглядывая в темнеющее небо, - потерпите дружище ещё часок-другой..."

Отдыхая и восстанавливая силы на мягкой траве, он продолжал прислушиваться и часто, приподнимая голову, осматривался. Ночь накрыла Дальний Восток без приключений и сюрпризов.

По пути к берегу, Берестов в темноте споткнулся о лежащую в кустарнике корягу. Ощупав находку, он определил:

- Длинная и сухая... Но при этом, вроде бы ещё не труха - прочная. Пригодится...

Взвалив поваленный ствол небольшого дерева на плечо, майор, ругаясь в полголоса на посланные судьбой испытания, подошел к первому ряду колючей проволоки. Не сбрасывая тяжелой ноши, внимательно осмотрел заграждение.

- Да здравствует нищета! Никакого электричества и сигнализаций...

Осторожно подсунув один конец коряги под верхний ряд проволоки, другой, Владислав прочно установил и вкопал в песок. Получилось нечто похожее на эстакаду. Положив оружие возле забора, он, медленно, балансируя руками, прошел по стволу и, держась за деревянный столбик, спустился на КСП. Дальше все происходило быстрее. Забрав "Калашников" и подсумки, летчик протащил бревно внутрь заграждений и пересек волнистую песчаную полосу. Второе препятствие он преодолел аналогично первому. Оставалась река. Не было время раздеваться, беречь сухость одежды и обуви, заботиться о надежности оружия и патронов... Войдя в воду вместе со спасительным обломком дерева, Влад тихо поплыл к родному берегу...

Амур представлялся гораздо шире первой речушки. Грести приходилось одной рукой, второй же он обхватывал корягу и крепко держал два ремня. Иногда тревожно оглядываясь на китайский берег, Владислав не видел ни одного огонька, не слышал ни одного звука. Ничего, кроме едва проступавших контуров пихтовой рощи, не напоминало о только что покинутой стране. Все чаще приходилось отдыхать и менять уставшую от постоянного движения руку.

- Сколько же ещё плыть?.. - бормотал посиневшими от холода губами Берестов, - возможно, я уже сбился и гребу вдоль реки!? Ни хрена не видно из-за этой чертовой облачности...

Ориентироваться действительно было затруднительно. Все три ночи летчик использовал для отдыха, а двигался исключительно днем, исправно определяя направление по солнцу. Сейчас все обстояло наоборот. И все же судьба, в очередной раз, оказалась благосклонной и милостивой. Уже начиная отчаиваться, Владислав узрел, наконец, впереди очертания спасительного берега. Еще минут через пятнадцать, он в изнеможении выполз на холодный песок.

"Крупные козыри... Я заказывал игру с одним тузом, а в прикупе оказались ещё два крупных козыря..." - пронеслось в голове, и майор на время забылся в полном бессилии...

Очкастый следователь, осмотрев следы на Контрольно-Следовой Полосе, попросил у сопровождавшего его начальника пограничной заставы бинокль. Долго всматриваясь в песчаную косу русского берега, он вдруг просиял, и что-то рявкнул младшему офицеру. Стремглав убежав к зеленому ГАЗику и через минуту вернувшись, молодой и пронырливый китаец передернул затвор СВД и протянул разведчику готовую к выстрелу снайперскую винтовку устаревшего советского образца. Потный тщательно протер очки и, поудобнее пристроившись у столбика первого заграждения, стал, рассматривая сквозь мощную оптику лежащего на песке человека, прицеливаться. Перекрестье плавно перемещалось от головы бывшего подопечного ниже, вдоль позвоночника, затем блуждало по спине в районе сердца и вновь возвращалось к затылку. Злорадно ухмыльнувшись и пропищав на своем языке какой-то лозунг, очкастый нажал на курок...

Влад вскочил на ноги, не понимая, где он и что происходит. Вокруг по-прежнему было темно, только слышался плеск накатывавшихся на берег волн Амура. Все ещё мокрый китель прилипал к продрогшему телу, вызывая озноб...

"Господи... Я же на советском берегу... А этот урод с последствиями дауна мне уже снится! Но, пожалуй, такое жуткое продолжение нельзя сбрасывать со счетов. Первый же китайский пограничный наряд легко обнаружит мои следы и закрутится карусель..."