Наталья Александрова - Завещание короля Балдуина

– Может быть, сорвался с дороги? – Алена дернула за ручку двери, собираясь выскочить из машины.

– Осторожно! – Андрей схватил ее за руку. – Ты сама-то не упади! Видела, какое здесь ненадежное покрытие? И край дороги совсем рядом! Но если бы он сорвался, мы бы услышали грохот!

Алена осторожно выбралась из машины.

Край бетонной дороги действительно был всего в одном шаге от нее.

От разверзшейся под ногами пропасти у нее закружилась голова.

Внизу расстилался заросший бурьяном пустырь, отвоеванная у леса прогалина, со всех сторон окруженная непроходимым черным ельником. Только с одной стороны сквозь этот лес прорезалась узкая и прямая, как стрела, бетонная дорога.

На пустыре не было ни души.

И ни следа красного «Мустанга».

– Куда же он подевался? – спросила Алена, обернувшись к Андрею.

– Если бы я знал! – мрачно ответил тот.

Они находились на довольно большой площадке, где вполне могли поместиться две, а то и три машины. Именно здесь, наверное, разворачивались те автомобили, которые въезжали на башню по спиральной дороге.

Как уже сказано, посреди этой площадки стоял бетонный блок размером в половину вагончика-бытовки. В единственном окне этого бокса горел свет, но оттуда не доносилось ни звука.

Андрей достал из наплечной кобуры пистолет, снял его с предохранителя и направился к боксу.

Алена пошла следом за ним.

– Не высовывайся, – прошипел он, не оглядываясь, – держись сзади меня. А лучше в машине посиди!

«Вот еще», – подумала она.

Очевидно, Андрей умел читать мысли, потому что укоризненно дернул плечом.

Подойдя к двери бокса, Андрей остановился, прислушался.

Затем он резким ударом ноги распахнул дверь и тут же отскочил в сторону.

Ничего не произошло.

Андрей выждал несколько секунд, затем пригнулся и нырнул внутрь бокса, как в холодную воду.

Через несколько секунд он выглянул из двери и сказал Алене:

– Можешь заходить. Здесь никого нет.

«Вот интересно, он передо мной нарочно вид делает или и правда думал, что в боксе кто-то есть? – подумала Алена. – Вряд ли Мансур сидел там и ждал, когда мы появимся».

Алена вошла в бокс.

Это было пустое помещение с голыми бетонными стенами, таким же полом и потолком. Только в самом центре бокса стоял металлический стол, на котором горела лампа – то ли масляная, то ли керосиновая. Однако сложная система зеркал, укрепленных на колпаке лампы, многократно усиливала ее свет, так что этот свет можно было заметить даже с земли, даже от проволочной ограды, окружающей пустырь, даже из непроходимого черного леса.

И еще одна вещь была в этом боксе.

На бетонной стене висела яркая цветная репродукция старинной картины.

Огромная башня, вершина которой достает до облаков. Башня, опоясанная спиралью дороги, по которой ползут вверх крошечные повозки с камнями и бревнами, крошечные человечки идут, согнувшись, и тащат на спинах тяжелый скарб.

Недостроенная башня.

Алена узнала эту картину – «Вавилонская башня» Питера Брейгеля-старшего.

Ей показалось, что она – одна из крошечных фигурок, карабкающихся к вершине зиккурата, одна из крошечных фигурок, несущих ступенчатой башне свои жертвы, свои приношения. Безжалостной, огромной пирамиде, которой нужно все больше и больше жертв, все больше и больше человеческих жизней.

И вдруг Алена поняла, что сама, по своей воле пришла в это страшное место на вершину башни. Нет, не по своей воле, а по воле зиккурата!

Тут она, совершенно некстати, вспомнила, что прочла в Интернете о вавилонском зиккурате. Очень ей стало интересно, почему у фирмы такое странное название. Теперь ясно почему.

Там, на вершине древней ступенчатой башни, вавилонские жрецы-халдеи приносили кровавые жертвы своим жестоким богам – Ваалу, Мардуку, Иштар… древние вавилоняне верили, что эти боги живут там, на верхней площадке зиккурата.

Алена повернулась к Андрею.

Ей вдруг стало холодно, так холодно, что застучали зубы – хотя на улице был теплый летний день. Ей захотелось почувствовать, что она здесь не одна, что рядом с ней – добрый и сильный человек, который поддержит ее, подставит ей свое плечо, защитит от мирового зла. А она еще над ним мысленно посмеивалась…

Но Андрей смотрел не на нее.

Он смотрел на лампу, горящую в центре стола.

– Видишь? – спросил он, не поворачиваясь к Алене.

– Вижу – что? – переспросила она и поняла, что не хочет услышать его ответ. Ей и без того было страшно.