Александр Черенов - Мне отмщение, и Аз воздам

В надежде выиграть время «до подхода подкрепления» или же свежей оригинальной мысли – последнее было менее вероятным – «товарищ из города» пошёл испытанной дорогой. Он решил отработать за дурачка и выступить в маске. Он и не подозревал, что работать придётся с лицом, а форма будет соответствовать содержанию.

– А почему вы так уверены в том, что здесь вообще что-то хотят… э… э…э… затевать? – старательно улыбаясь, спросил он. – Может, ни о чём таком и речи нет, и вы только напрасно беспокоитесь? Давайте, спросим у самих, так сказать, стр… э…э…э… исполнителей!

Он подозвал «Старшого».

– Товарищ, скажите, что вы тут собираетесь… э…э…э… делать?

Во исполнение полученной установки, Представитель тактично избегал употребления глагола «строить».

«Старшой», как можно натуральнее сделал «морду кирпичом» – и соответствовал текстом:

– А мы почём знаем, что тут будет? Нам велено обнести забором этот участок – и всё! А зачем, для чего – про то нам не ведомо!

– Ну, вот видите, товарищи! – энергично подхватил Представитель. – Возможно, что здесь будет проложен новый телефонный кабель. Или сооружена новая подстанция. Это же всё – для вас, товарищи! Я пока не вижу никаких оснований для беспокойства!

– Когда станут видны основания, поздно уже будет беспокоиться! – «обухом прошёлся по голове Представителя» мрачный тип «по ту сторону баррикад», оказавшийся Правдоискателем Ивановым. – Приедет архитектор – тогда и узнаем, что тут затевается. Может, тогда Вы увидите основания для беспокойства. А пока мы просим Вас оставаться на месте.

Оглядев уплотнившуюся вокруг него толпу, Представитель решил про себя, что ему и в самом деле лучше дождаться архитектора. Ни оригинальные, ни хотя бы свежие мысли так и не пришли в его голову. Вероятнее всего, и не собирались этого делать. Хорошо ещё, что долго ждать не пришлось: машина с архитектором «на борту» въехала во двор буквально через минуту после того, как кольцо окружения замкнулось.

Главный Архитектор – вальяжный, грузный, с демократически надменной физиономией – медленно подошёл к собравшимся.

– Ну, в чём дело?

Верный себе последних лет, он забыл текст – и вышел со своим. Хотя его заранее наставляли разговаривать с бунтовщиками ласково и не хамить. Потому, что знали, как усердно «товарищ» дистанцируется от народа и позиционирует себя потомственным дворянином. И это – несмотря на то, что папа его был горнорабочим очистного забоя, сыном крестьянина, а мама – швеёй-мотористкой, дочкой неизвестных родителей. Последний факт и давал возможность этому градостроителю истязать генеалогическое древо в поисках хоть какой-нибудь «веточки».

Такое поведение было чревато всегда, а сейчас – тем более. И, прежде всего – недопониманием со стороны аудитории. С далеко идущими последствиями – уже для «источника недопонимания».

– Представьтесь, товарищ!

Правдоискатель Петров уже «сосредоточился в районе» Архитектора. Как и все правдоискатели, настроен он был решительно. Представитель, лишь глянув на физиономию Архитектора, побледнел: ничего хорошего на ней не было. Ни для «автора запроса», ни для дела, ни для личных перспектив. Для «полного взаимопонимания» не хватало ещё фразы на тему отношений правдоискателя и тамбовского волка. В таком случае, встречу можно было бы закрывать, и не открывая. Как и рот.

Но Представитель, по счастью, ошибся. Каким-то образом – скорее всего, вспомнив об инструкциях и последствиях их несоблюдения – Архитектор сумел превозмочь себя и неприязнь. Поэтому ожидавшейся гневной тирады с требованием «обращаться по уставу» не последовало. Вместо этого, он спокойно извлёк из кармана пиджака служебное удостоверение, и протянул его автору «запроса». Лицо его при этом даже расщедрилось на некое подобие улыбки.

Петров раскрыл «корочку», медленно поелозил глазами по тексту и фотографии – и изобличил документ в принадлежности к подателю.

– Товарищ – действительно Главный Архитектор области!

Обозванный «товарищем» в очередной раз, Архитектор молча проглотил «оскорбление». Он даже не снял с лица улыбки.

– Так что случилось… товарищи?

Сейчас Архитектор совершал подвиг. Самопожертвовал, можно сказать. Наступал на горло собственной песне. И то: один из самых ревностных «господ» области снисходил до того, что зачислял в «товарищи» «этих товарищей»… ну, или сам примыкал к ним «товарищем».

«Вот, что значит личная материальная заинтересованность!» Такой была фраза, с уважением к личной материальной заинтересованности живописавшаяся на лице Представителя. Сам он тоже был «лично материально заинтересован». И весьма недурственно.