Александр Черенов - Заговор против заговора - ГКЧП-3. Книга вторая

– Ты прав, – лаконично кивнул головой Председатель. – Что – по Ленинграду?

– То же, что и по Москве, товарищ Председатель.

«Армеец» огорчённо махнул рукой.

– Все расчёты – наобум Лазаря. Всё отдано на откуп командующему Ленинградским округом генерал-полковнику Самсонову. А это – очень хитрый дядя, куда хитрее Калинина. По нашим данным – непосредственно «из логова врага», что в «колыбели революции» – Самсонов и не собирается вводить танки непосредственно в город. Будет только демонстрация на окраинах и в пригородах. Специфическая, такая, демонстрация: не силы – для устрашения «демократии», а чтобы «замазать глаза» членам ГКЧП. Так сказать: «бальзам на раны» московских товарищей. Генерал будет якобы сомневаться, якобы проявлять нерешительность и якобы даже метаться между чувством долга и гражданина – но всё это будет спектакль. Нам доподлинно известно, что людьми Ельцина с Самсоновым уже ведётся активная профилактическая работа.

«Армеец» «поставил точку» голосом – и «в ожидании приговора» верноподданно уставился на Председателя. Тот медленно пожевал губами, словно те тоже участвовали в процессе размышлений. Наконец, усвоив информацию, он всё с тем же бесстрастным лицом «вернулся» к докладчику.

– И каким будет твоё заключение?

– ГКЧП обречён, товарищ Председатель!

«Армеец» выпалил «приговор» с такой готовностью и скорострельностью, словно не только ждал именно этого вопроса, но и заждался его.

– «ГКЧП обречён»… – эхом отозвался Председатель. В его глазах мелькнули озорные искорки. – И наш святой долг: помочь ему… в этом…

Восемнадцатого августа около восемнадцати же часов «по Москве» в кабинете Председателя КГБ раздался звонок. Рука Крючкова буквально снесла трубку с рычагов: так сильно и непритворно её хозяин извёлся в ожидании.

– Владимир Александрович: Бакланов, – на удивление бесстрастно «представилась» трубка.

– Слушаю тебя, Олег Дмитриевич! – без всякой конспирации заорал в ответ Крючков.

– Мы только что от него…

– Ну?!

– Не «ну» – а «ну, и ну», Владимир Александрович…

Даже за тысячи километров было слышно, как тяжело вздохнул Бакланов. А ещё даже за тысячи километров было «видно», как помрачнело усталое лицо тяжело вздохнувшего Бакланова. Всё поняв без перевода, Крючков перестал кричать – и перешёл на октаву ниже.

– В своём репертуаре?

– Вот именно: «и ни «да», и ни «нет»…

Владимир Александрович нервно пробежался ладонью по заросшему подбородку: брился, как и положено, с утра – но ли «от жизни такой», то ли от нечистого бритья, волос пробился, всё равно – и досрочно.

– Вы уже в дороге?

– Ну, а то!

Крючков бросил взгляд на часы.

– Значит, в Москве будете около девяти?

– Если долетим, – «дал мажору» Бакланов.

– Никаких «если»! – не принял шутку Крючков. – Машины с охраной будут ждать вас в «Чкаловском» ещё до девяти! Как только сядете – сразу же в Кремль! Ждать больше нечего!

– Хорошо, – пустым, безжизненным голосом откликнулась трубка. – Только ты…

– Разумеется, разумеется!

Судя по характеру и скорости «перехвата», Крючков сразу же догадался о продолжении.

– Я сейчас же начинаю обзванивать всю нашу «гоп-компанию». К восьми часам все будут в Кремле. А там и вы подтянетесь… Ну, до встречи, Олег Дмитриевич.

Получив в ответ «последнее «прости», Крючков положил трубку, и несколько секунд ничего не видящими глазами смотрел в никуда. Затем он резко махнул головой, будто стряхивая с себя то ли наваждение, то ли нерешительность – и левой рукой поднял ближайшую к себе трубку.

– Привет, Валентин Сергеевич.

– Ну, наконец-то! – «шумно перевела дух» трубка. – Только не «убивай» сразу: звонили из Фороса?

– Да.

Даже в трубку было слышно, с каким шумом упал духом премьер.

– Что: так плохо?

– Странный вы, всё-таки, народ!

Обычно «легко обтекаемый», Крючков взорвался не хуже героя одной из песен Высоцкого – того, который: «Я щас взорвусь, как триста тонн тротила».

– Говорили, говорили – а вы всё о том же! Неужели и ты питал иллюзии?! Ну, ладно: Болдин… это пустое место… или Тизяков со Стародубцевым – люди хорошие, но случайные… Но – ты-то?! Ты-то с какого хрена «возлюбил Михал Сергеича»?! Да он нас – как тот Паниковский в «Золотом телёнке»: продаст, купит – и снова продаст, но уже подороже!

– Ладно, – пристыжено вздохнув «капитулировал» Павлов. – Собираемся, что ли?