Вячеслав Денисов - Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

– Если верить жильцам этого подъезда, то скандал произошёл из-за денег.

– Семья постоянно испытывала финансовые затруднения?

– Наоборот. Денег у Щегодубцева было много. Пожалуй, слишком много, если учесть, что он работал простым землекопом.

– У нас ещё есть фирмы, где обыкновенным работягам выплачивают достойный заработок? – ухмыльнувшись, поинтересовался я.

– Есть. На городском кладбище…

– Тогда всё понятно. Определённая такса. Кому землю посуше, кому к родственникам поближе…

– Так или иначе, хозяйка была на полном его иждивении. Нигде не работала и не собиралась никуда устраиваться.

– Извини, Пётр Михайлович, – деликатно перебил я. – Но вообще-то, стажёр говорил, что Щегодубцев работал на плодоовощной базе.

– О таких подробностях мне ничего не известно. Возможно, раньше и работал?

– В принципе, это не столь важно, – внимательно разглядывая труп женщины, сказал я, и тут же задумчиво произнёс: – Насколько успел понять, Щегодубцев был заурядной личностью и вполне мог совершить преступление.

– Тоже так считаю, – подметил Загрибин – Тем более, что накануне вечером они крепко повздорили между собой. В пылу гнева Щегодубцев мог ударить её топором. После кровавой бойни, решил столь оригинальным способом уйти от заслуженного возмездия.

– Мне не понятно, для чего, ему понадобилось, устраивать поджёг собственной квартиры?

– Обычно такие пожары могут возникнуть как по ряду объективных, так и субъективных причин. Пока рано делать выводы. Не впервой. Разберёмся…

– Так, говоришь, ребёнка в квартире не обнаружили? – вновь поинтересовался я.

– В этом можешь не сомневаться. Мы обязательно нашли бы какие-нибудь фрагменты тела.

– Может, он завален обгоревшей мебелью? – уклончиво спросил я.

– Есть вещи, в которых отлично разбираюсь, – твёрдо заявил Загрибин. – Теоретически, конечно знаю, что здесь произошло. Во всяком случае, предполагаю…

– И что же?

– У газовой плиты была преднамеренно приоткрыта конфорка. В комнате, возле детской кроватки, горела заранее зажжённая свеча. Когда газ, сквозь щели кухонной двери, проник в гостиную, произошёл взрыв.

– Но ведь Щегодубцев мог совершенно случайно оставить конфорку приоткрытой.

– Вполне мог и умышленно подстроить этот взрыв.

– Какой смысл?

– Чтобы скрыть следы своего преступления.

– Где логика? Если человек решил наложить на себя руки, то зачем ему заниматься подобной ерундой?

– В общем, вариантов тут уйма, но у меня такое предчувствие, что в квартире был ещё какой-то человек.

– У тебя есть основания так думать?

– Вон там… – стараясь сохранить спокойствие, сказал Пётр Михайлович, – лежат остатки парафина.

Он лучом фонаря указал на обломки детской кроватки.

– Кое-что мы взяли на анализ. Но можешь не сомневаться, пожар возник именно так, как я говорю.

– Почему ты решил, что здесь был кто-то из посторонних?

– Взрыв произошёл в час ноль шесть, а буквально за несколько минут до этого к нам поступил сигнал. Человек, который позвонил, отказался назвать своё имя и поспешно положил трубку. Мы уже установили, что звонок был произведён именно из этой квартиры. Поначалу даже решили, что был очередной розыгрыш какого-нибудь шутника, но несмотря на это, мои сотрудники поступили согласно должностной инструкции и подняли все соответствующие службы по тревоге.

– Время взрыва установили по разбитым стенным часам? – уточнил я, склонившись над трупом Щегодубцева.

– В некотором роде, – коротко ответил Загрибин.

– А если они немного отставали? У тебя дома все часы ходят с точностью до секунды?

– Всё равно у меня такое предчувствие, что нас оповестили о пожаре несколько раньше, чем он возник на самом деле.

– В данный момент, меня больше всего волнует судьба мальчика.

– Соседи утверждают, что вечером он был дома. В квартире, мы его труп не обнаружили. Возможно, с ним ничего серьёзного не случилось? Но если моя версия верна, и накануне пожара, здесь действительно кто-то был, тогда с решением этого вопроса у тебя явно могут возникнуть серьёзные проблемы.

Загрибин говорил рассудительно, и поэтому его слова невольно заставили меня, как следует задуматься.

– Буду надеяться на лучшее, – отрешённо произнёс я, и тут же добавил: – В интересах следствия, чтобы никто не знал об исчезновении ребёнка.

– Я предупредил своих людей, чтобы они не болтали ничего лишнего, – ответил Загрибин. – Конечно, я могу ошибаться насчёт посторонних, но лучше перестраховаться.