Анна и Сергей Литвиновы - Кот недовинченный

Пока Катя улаживала свои сердечные дела, о племяннике она почти не вспоминала – ну, может быть, всего разик за вечер. А между тем с Ленчиком происходили в то же самое время события гораздо более интригующие, чем типовой флирт в «Харрис-баре» или любовная воркотня в гондоле.

Юкико пришла на свидание минута в минуту. Как и договаривались: в восемь вечера на лоджию отеля. Свой утренний наряд выпускницы частной школы (или персонажа японского комикса – «манги») она сменила на джинсы и черную куртку-дутик.

Леонид великосветским тоном осведомился, не голодна ли сударыня. Оказалось, что девушка только что отужинала. «Баба с возу – целее деньги», – облегченно вздохнул про себя Ленчик.

– Тогда – в путь, осматривать ночную Венецию? – предложил он. – Вот вам, леди, моя длань!

Юкико его выспренний инглиш, похоже, понимала с трудом. Однако за руку доверчиво взяла – тоненькими пальчиками, словно младшая сестра (которой у Ленчика никогда не было). Они вышли на берег острова Лидо и под насквозь продувающим ветром пошли по абсолютно пустынной набережной к пристани – оттуда всю ночь в «настоящую» Венецию ходили «вапоретто». (Даже если бы у Лелика имелось лишних двести-триста евро на гондолу, он все равно счел бы данное средство передвижения до ужаса пафосным и замедленным.)

Ни единого человека не было на набережной, только за витриной одинокого кафе четверо стариков играли в карты. И тут… Уже виднелись огни причала «вапоретто» и «мотоскафов», как рядом с бензозаправкой для моторок перед парочкой выросли из темноты четыре фигуры.

Двоих из них Ленчик опознал сразу: то были качки, следившие за ним с Катюшей сегодня днем. Двое других тоже выглядели до ужаса знакомыми, однако Леня никак не мог вспомнить, где он их видел. То были низкорослая девушка, выделяющаяся огромным бюстом, а также блондин-альбинос.

Ничего хорошего не предвещал вид зловещих фигур в венецианской ночи, и было ясно, что сшибка с четверкой произойдет неумолимо… Пальчики Юкико тревожно сжали Ленчикову руку.

Леня растерянно остановился. Двое амбалов подошли к ним вплотную. За их мощными плечами маячили угрожающие фигуры альбиноса и грудастой девицы.

– А ну, косоглазая, поди-ка погуляй, – обратился первый стриженый к Юкико по-русски. – Нам с твоим хахалем перетереть кой о чем надо.

– Чего хотят эти люди? – испуганно спросила японочка молодого человека.

– Это русская мафия, – пояснил Ленчик вполголоса по-английски. – Якудза.

Через секунду ничего объяснять Юкико уже не требовалось: один из бритоголовых взял ее своей лапищей за хрупкое плечико и легко отодвинул в сторону.

– Вали, желтопузая, пока цела.

Второй приблизился вплотную к Ленчику. И тут произошло то, что потребовало не более трех секунд и пяти движений. Впоследствии Ленчик не раз прокручивал перед своим мысленным взором, словно в замедленном кино, эти экономные, точные па. Они были красивы, словно балет.

Раз – и Юкико отступает на шаг, вырываясь из рук первого бритоголового. Два – и она высоко взмывает над асфальтом, метясь ногой ему прямо в челюсть. Три – опускается на ноги (а ошеломленный громила валится навзничь). Четыре – девушка снова взлетает и наносит второму шкафу сдвоенный удар: одной ногой в бок, а второй – в район уха. Пять – мягко приземляется, принимая боевую стойку. (Второй громила летит в это время с набережной прямо в воду и плюхается в черные волны.)

В первую секунду остальные – Леня, грудастая телка, блондин – оторопели. Первым пришел в себя Ленчик. Он, вспоминая о дворовых и школьных драках, подбежал и нанес альбиносу корявый (в сравнении с балетом Юкико), но мощный удар ногой в самое чувствительное мужское место. У блондина глаза вылезли на лоб, он с шумом засосал воздух и рухнул на колени.

Противники вроде бы повержены, осталась только грудастая – однако она не думает сдаваться или ретироваться. Из-под своей куртки она вытаскивает пистолет и направляет его прямо на Юкико.

– Убью, гнида желтомордая! – цедит она сквозь зубы.

Временно девушка-крепышка теряет из виду Ленчика – и напрасно, потому что тот, оказавшись за ее спиной, подхватывает с тротуара огромную пластиковую урну – и… И обрушивает свое орудие прямо на загривок грудастой. Та, словно скошенный плотненький сноп, рушится оземь. А раздухарившийся Леня опускает свое импровизированное орудие на голову альбиноса (тот, изрыгая проклятия, как раз пытается подняться с колен). Альбинос падает на бок.